— Не Вы ли, Борис Иванович, говорили, что он безнадёжен, и умрёт, максимум через неделю?
— Говорил. А сейчас вижу, что ошибся, и ему осталось, может быть, сильно меньше. В любом случае, ничего вы от него не добьётесь.
— Борис Иванович, зачем вы пацана поместили вместе с Иваниенко? Вы же знаете, что тут явный криминал? А ну как бандиты, что пытали Иваниенко, решат, что он что-то передал пацану? Поймают ведь, и запытают. Там, судя по всему, замешаны либо старые разборки, либо деньги, либо и то, и другое вместе. Немедленно переведите пацана в другую палату, и персонал предупредите, чтобы молчали о том, что они лежали вместе.
— Да они и пролежали-то полночи и сегодня полдня, да всё в присутствии врачей и медсестёр. Ни секунды наедине не оставались.
— Хорошо коли так. Но вы уж дайте указание.
Капитан ушёл, а врач вызвал старшую медсестру и распорядился:
— Юрика немедленно перевести в изолятор. Потихоньку предупреди всех, чтобы помалкивали о том, что Юрик лежал с Иваниенко: так милиция распорядилась. Если что, дело будут иметь с милицией. Ясно?
— Ясно, Борис Иванович! Только изолятор подготовить надо, там после ремонта даже кровати нет.
— Ну, так распорядись!
Медсестра ушла, и тут же в дверь сунулась чья-то голова:
— Борис Иванович, там из дистанции звонят, по нашему заказу медикаментов.
— Ох, ты ж, как не вовремя! — и врач чуть ли не вприпрыжку убежал.
— Юрок! — послышался от постели умирающего соседа слабый, но жёсткий голос.
— Да, дядя Валера!
— Юрок, сможешь добраться до меня? Важное слово скажу. Только долго не думай, у нас на круг три минуты, не больше.
— Сейчас.
Поднимаюсь, сую подмышки костыли, стоящие у кровати, и неловко (откуда взяться практике?) ковыляю до кровати Валерки и сажусь на стул.
— Чего, дядь Валера?
— Мент, что до меня тут докапывался, он не простой мусор, он волчара тёртый и крученный, видать за мной он, сука, охотится.
— Он же сказал, что первый раз тебя видит?
— Я, еbaть-насratь тоже много чего могу сказать, в натуре. Язык — он бlя, ваще без костей. А только уработали меня не урки и не приблатнённые жиганы[22], а ментовские бивни или ещё кто там у них красной масти. Короче так: были у меня филки[23]. Много. Очень много. И филки, и рыжьё[24] и цацки[25]. И достались они мне по чесноку[26], без мокрухи[27] и ваще они не наши, не савецкие[28]. Но это не твоего ума дело, меньше знаешь — дольше век. Короче. Три мелкие ухоронки я сдал шакалам, а четвёртую, главную, не сдал. Отдаю её тебе.
— Зачем?
— А ты что хошь с ней делай — хошь своей совковой власти отдай за просто так, а хошь — на благое дело употреби, вот только упаси тебя господи, в церкву не сдавай. Там гнильё почище, чем среди самых гнилых отстойных блатарей, отвечаю за базар. Ты, я слышал, песни навострился сочинять, да душевные такие, в натуре. Вот нычку-то[29] на такое дело и употреби. Короче: нычка в колодце. Тама костыли в стенку набиты, чтобы колодец чистить, так на пятом сверху костыле стрелка. Смотришь по стрелке, тама будет замазанная цементом дырка в кольце, разобьёшь цемент, за ним дверка. Дверку сразу не открывай, подзорвёшься. Посмотри, справа от ручки торчит гвоздик. Гвоздик пальцем притопи до основания, это чтобы мину поставить на предохранитель, а там и дверку открывай, да выгребай все, что тама лежит. Всё твоё.
— За что мне это, дядя Валера?
— За то, что человек. Ты нахера полез в горящий дом?
— Ну, бабы сказали, что ты там.
— Старая, пропитая, матершинная, блатная, нахер никому не нужная мразь. Так?
— Не так. В первую голову — человек.
— Вот тем ты от меня и таких как я и отличаешься. Вы, бля, комсомольцы и коммуняки, которые настоящие, конечно, все, suка, такие. Человек вам suка важен. За то я вас и ненавидел, за то же я вам смертно завидовал и завидую — в вас Бог живёт, в тех, которые настоящие. Ёпта, Юрок, я всё сказал, канай ложись, а не то почикают нас. Не, погоди чуток. На мои похорона может статься, припрётся поп. Такой пузатый, жопа шире плеч, а ростом он с тебя будет. Узнаешь легко: у него на переносице шрам. И пальцы в рыжей шерсти, особенно на правой грабарке. Короче: когда он начнёт гундосить свои молитвы, Христом-богом прошу, Юрок, скрести на руках и ногах пальцы накрест, чтобы его еbuчие заклинания моей душе вреда не нанесли. И если заговорит с тобой, то ты, Юрок, в глаза ему не смотри ни в коем разе! Он гипнозёр, suка, даже цыганок завораживает! Лучше посылай его нахер, типа ты в евоного бога не веришь. А самое верное средство, это сунь руку в карман, да за конец держись, типа все евонные слова тебе до того самого места. Не менжуйся, в натуре, в таком деле оно не западло[30]. Всё, канай, ложись, а то я и вправду сил лишился. И это, Юрок, потом как-нибудь, помяни меня со своими комсомольцами. Ну, давай, беги!
30
Западло — действие в нарушение неформальных норм поведения уголовников и подражающих им людей. Другой вариант — стыдно, унизительно, ниже чьего-либо достоинства