Миша посмотрел на жену, не зная, что сказать, поэтому просто сел на кровать там, где и стоял. Нет, ну то, что его жена могла немного тронуться на нервной почве, он допускал, такие случаи были известны. То, что сын не слышал смеха, это что-то да говорит. Хотя надо спросить у него самому. Тем более Оля выглядела очень испуганной, так что могла от волнения и растерять рассудок, но тогда вставал очередной вопрос: не опасно ли оставлять с сыном жену? И не опасно ли оставаться и самому с ней в одной квартире? Теперь уже идея спать одному в комнате не казалась такой уж и страшной. Но вместо этого он сказал:
- Дорогая, ты главное успокойся. Может смех и был, но не здесь. У кого-то громко работал телевизор за стеной, и ты просто услышала этот звук. А может, на улице пацаны игрались, и засмеялись с чего-то. Не переживай. Хочешь, я завтра останусь с вами дома, скажу что приболел?
- Да, хочу! Я не хочу оставаться здесь одна с сыном!
После этих слова Оля просто развернулась и ушла в зал. Она так и не подошла к нему, чтобы он её успокоил, а он теперь не знал нужно ли это делать. Но одно он понял точно, больше пятно ковырять он не будет. Да и сидеть в спальне тоже сам не собирается, так как жена теперь сама с сыном в зале, и что может прийти ей в голову он не знал. Это всё являлось хорошим поводом так же перебраться сегодня на сон в зал, поближе к родным.
Отвёртка переместилась в карман (так, на всякий случай), постельное бельё в руках и теперь и Миша готов провести ночь в зале. Ну что ж, пусть будет так.
В комнате Оля сидела на кровати и просто смотрела в окно. Лёша смотрел мультфильм и больше ни о чём не заботился, робот-защитник лежал у него на коленях. Сильно подмывало спросить, не слышал ли он сегодня смех в квартире, но Миша боялся ещё сильнее расстроить жену, так что пришлось задавить в себе это желание.
Он сел в соседнее кресло рядом с сыном и стал думать. Мысль была простая: а что если Оля действительно сошла с ума? Что тогда делать? Он слышал, что сумасшедшие люди становятся очень сильными и с ними очень тяжело справится. Сможет ли он в случае опасности сыну и ему, что-то сделать с женой? Теоретически он понимал – сможет, но практически… Этой мысли он очень боялся и гнал её от себя. Жена по-прежнему сидела неподвижно и смотрела в окно. Да, конечно, это странное пятно и его разволновало, но не до такой же степени? А Оля просто поменялась в лице. Хоть он и видел её сбоку, но отчётливо понимал, что выражение её лица не такое как прежде, но что с ним произошло так понять и не смог. Мультфильмы закончились, и он напомнил сыну, что пора идти мыться перед сном. При этих его словах жена, как будто вышла из ступора и только сейчас заметила его здесь, в этой комнате.
- А, и ты сюда спать пришёл. Ну, ничего. Давай ложись, будешь нас охранять.
После этих слов она не произнесла больше ни одного слова за вечер. Миша так и не понял, радоваться этому или нет, но факт оставался фактом: у жены нервный срыв. Про сумасшествие думать просто не хотелось.
Все помылись и улеглись по местам (Миша сделал себе место на полу на спальном мешке), он, как их охрана и опора пошёл и выключил свет в спальне, а затем и в зале. Перед выходом со спальни обратил внимание на потолок, пятно было на том же месте. Когда оно перемещается и как это делает: плавно или рывком? Хотя зачем ему это знать?
Миша разместился на полу и уже закрыл глаза, как вдруг услышал в спальне тихий детский смех. Даже можно сказать непродолжительный смех, простой и чистый, как могут смеяться только дети. Да вот только от этого смеха его пробрал такой озноб и страх, что он даже побоялся открыть глаза, чтобы увидеть свою семью. С дивана раздался истерический смешок жены, а затем натужный вздох. Оля рассмеялась, а он лежал на полу и не мог даже открыть глаза от страха, чтобы увидеть, как его жена сидит на краю дивана и смотрит на него.
- Ну что, охраняешь нас? Ну, охраняй, охраняй, защитничек, - после этих слов она опять легла на кровать и засмеялась, что в это время делал сын, Миша так и не узнал, хотя тот чудесным образом быстро уснул.
В голове пронеслась мысль, что он забыл покормить домового, но он теперь был просто уверен в том, что это точно не домовой играется своим призрачным фонариком в их спальне. Хотя, и в этом уверенным быть просто нельзя.
***
Он так и пролежал в одной позе всю ночь, боясь уснуть, да сон и не шёл к нему, так как вместо сна пришёл дикий страх на всю ночь. Рассвет он встретил с радостью, не увидев, но почувствовав его через веки. В голове теперь кружилась только одна мысль, что вся нечисть с рассветом куда-то уходит, а значит можно спокойно открыть глаза и хотя бы сходить в туалет, да и рука уже затекла так, что сил терпеть не оставалось.
Через пару секунд дом огласил жуткий мужской крик. Когда Миша открыл глаза, то увидел, что прямо над диваном, над тем местом, где спал Лёша, было всё то же пятно, которое за время его ночной «стражи» перебралось в зал. А может, это было второе пятно? Но подумать об этом он не успел, так как проснулась жена и тоже увидела произошедшие в комнате изменения.
- Ха, - сказала она с явным пренебрежением в голосе, - ну что доохранялся? Ты глаза открыл-то за ночь хоть раз, а то, как не гляну, лежит, жмурится. Хотя бы понимал когда и как оно сюда перебралось.
Значит, жена тоже не спала, или просто просыпалась, но это было и не важно. Важно было только то, что произошло за ночь в комнате. И самое главное, хотелось понять, есть ли пятно в спальне, но то ли сон сморил его, то ли он просто потерял сознание от переполнявших его эмоций, но в какой-то момент он просто отключился…
***
Всё же руку пришлось разжать, несмотря на затёкшие пальцы. Отвёртка выкатилась на пол, прокатившись по спальному мешку. Прошло пару часов с момента его пробуждения и обнаружения пятна на потолке. Миша перевёл взгляд на отвёртку и снова посмотрел на потолок. Пятно было там. Он мог поклясться, что оно было точно той же формы и того же размера, что и в спальне. Неужели оно перебралось сюда? Как? Через коридор? А может ему стены не помеха? Надо посмотреть в спальне, всё равно на улице уже светло.
Жены в комнате уже не было и Миша от понимания того, что он не контролировал её в течение нескольких часов, побледнел от страха. На вялых ногах он прошёл в спальню и обнаружил здесь жену. Оля сидела, прислонившись спиной к стене, и смотрела в окно.
Ему пришлось стать в проходе. Медленно переведя взгляд на потолок, Михаил попытался найти пятно, но так и не смог. Страшное предположение оказалось правильным: теперь оно в зале, прямо над сыном. Кинув взгляд на Олю, он задумался. Что сказать он просто не знал. С одной стороны было стыдно, так как охранника с него так и не получилось, а с другой стороны, он вспоминал смех и интонацию жены, с которой та говорила с ним ночью и утром, и ничего говорить ей не хотелось.
Оля заговорила первая, и в этот момент ему даже показалось, что к ней вернулся разум, хотя назвать её слова полностью разумными он не мог.