— Давай наперегонки до беседки!
— Давай, — согласился мальчик, и они помчались.
Мальчик бегал отлично, но возле беседки слегка отстал, и Алеся прибежала первая.
— Я победила! — крикнула она чуть громче, чем следовало бы в обществе такого джентльмена, но мальчик лишь улыбнулся в ответ и спросил:
— Как тебя зовут?
— Алеся.
— А меня Левант, — сказал он.
— Ого, а почему имя такое?
— Мама назвала. Артисты не называют детей русскими именами. У маминой подруги дочь зовут Амелия, а сына Вольфрам. Ты меня можешь Ваней звать. А почему у тебя синяк? Она тебя лупит?
— Нет, что ты! И пальцем не трогает. Это в детдоме…
Дети гуляли по бескрайнему саду и болтали. Алеся рассказала про детдом и рытьё колодца до Америки, а Ваня — про домашнее обучение с репетитором и закулисную жизнь артистов. Он оказался классным парнем, даже и не скажешь, что из артистической семьи.
Они забрели в заросли катальпы, обрезанной в форме шаров. Увидев маленькую избушку на курьих ножках, Алеся взвизгнула и побежала к ней. Дети залезли внутрь и уселись на деревянных лавочках. Там было чисто и уютно.
— Какой домик здоровский! — сказала Алеся.
— Разве ты не видела его раньше? — удивился Ваня. — Ты же здесь живешь.
— Меня гулять не пускают, — пожаловалась она. — Только книжку читаю да с куклами играю. А теперь и это запретили, — и девочка шмыгнула носом.
— Запретили читать и играть? Кто?
— Мама… Изольда заперла мою книжку в комнате, где куклы, и запретила туда ходить. И с куклами играть не разрешает.
— Ничего не понял. Разве куклы не в твоей детской?
— Нет. Это особые куклы. Они из фарфора и могут разбиться, поэтому в кукольной комнате стены и пол мягкие. Кукол нельзя оттуда уносить. А я хотела унести, вот мне и влетело.
— Ничего себе! Это, наверно, не игрушки, а сувениры. Они ужасно дорогие, вот твоя мама и рассердилась.
— Ага, — вздохнула Алеся. — Я без них скучаю, они такие здоровские. И книжку не дочитала, а там интересно — жуть. Хоть и страшно.
— Расскажи!
Алеся не была мастером пересказывать книжные истории, но ей очень хотелось поделиться с новым другом, и она сбивчиво, как могла, рассказала ему о колдунье и статуэтках. Книгу у неё отобрали на самом интересном месте, и это было ужасно обидно. Главные герои почти открыли тайну, как расколдовать превращённых детей — и на тебе! А Алесе так хотелось, чтобы дети вернулись домой.
— Никогда такой сказки не читал, — признался мальчик. — Думаю, твоя мама перестанет злиться и откроет ту комнату. Слушай, а давай посмотрим этих кукол через замочную скважину? Как будто мы детективы.
— Давай, — согласилась девочка. Она хотела бы ещё побегать, но когда ещё подвернётся случай поиграть в детективов?
Дети вылезли и побежали обратно. Прогулка пошла Алесе на пользу: девочка чувствовала себя гораздо лучше, чем утром, настроение поднялось, и она с упоением изображала из себя помощницу главного детектива. На пороге Ваня опять открыл перед ней дверь, и она вприпрыжку поскакала на второй этаж. Из кухни тянуло ароматом кофе и доносился смех обеих женщин. Маленькие сыщики поднялись по лестнице на второй этаж. Няньки нигде не было видно, и дети беспрепятственно помчались по коридору — даром что Ваня утверждал, что детективы ходят тихо.
— Вот за этой дверью и книжка, и куклы, — объявила Алеся, хлопнув по железу. Раздался глухой резонирующий звук.
— В железных дверях скважины не такие, — разочарованно протянул Ваня. — Сквозь них не поглядишь… Впрочем, тут есть глазок. Нам нужна табуретка!
Изольда не слишком беспокоилась об остальных помещениях особняка, и большинство дверей было не заперто. Осмелевшая Алеся начала открывать все двери подряд, и в одной из гостевых комнат дети нашли то, что им было нужно.
— Чур, я первая, — шепнула Алеся и взобралась на табуретку. Она прищурилась и обвела взглядом свою любимую комнатку, теперь недоступную. Глазок был устроен так, чтобы смотреть снаружи, и она хорошо видела своих маленьких подружек.
Она смотрела и смотрела, неподвижно стоя на табуретке, и Ваня не выдержал:
— Что там?
— Я вижу книгу, — сказала наконец Алеся и неохотно слезла на пол. — Она на пианино. Посмотри теперь ты.
Мальчик мигом взобрался на табуретку и прильнул к дверному глазку.
— Ух ты! — восхищённо прошептал он. — Какие дорогущие! Меня бы к таким вообще не подпустили. Понятно, почему тебе влетело… Стоп. Это же Аня! Мы играли вместе. Эй, Анька, привет! Почему она не отвечает?
Алеся удивилась:
— Какая Аня? Там есть кто-то живой?
— Нет. Я перепутал, это кукла. Но она так похожа на Аню! У неё такая же длинная коса.
— Это Солнечный Зайчик, — пояснила Алеся. — Моя любимая кукла.
— Её делали с Ани, это точно. И другие куклы наверняка — портреты живых девочек, уж очень они настоящие! Или… — Ваня спрыгнул на пол и внимательно поглядел на Алесю. — О чём там в сказке говорилось?
— Ну, про колдунью, про вампира и про детей. Я же не дочитала, у меня отобрали книгу. Слушай, а давай её через окно вытащим? Найдём лестницу…
— Потом. Я понял очень важную вещь. Нельзя терять ни минуты! Бежим вниз, я хочу поговорить с мамой.
Ваня взял Алесю за руку, и они поспешили на первый этаж. Женщины пили кофе на кухне, курили и обменивались новостями шоу-бизнеса, и вбежавшие с топотом дети явно им помешали. Изольда с недовольным видом отставила чашку и приготовилась отругать Алесю, но не успела: Ваня бросился к матери и выпалил:
— Мамочка, идём скорее, очень прошу, мне нужно сказать тебе кое-что! Скорее!
— Изочка, прости, я на минутку, — извинилась подруга и вышла вместе с сыном.
Изольда вдавила окурок в хрустальную пепельницу и проводила их неотрывным взглядом. Потом резко встала и, не глядя на Алесю, выскочила следом и остановилась на пороге. Девочка тоже выглянула. В самом конце коридора Ваня что-то негромко втолковывал своей маме, размахивая руками, а она пыталась его успокоить. «Но мы не можем взять Алесю к себе», — услышала девочка и удивилась: зачем её ещё куда-то брать, ведь её уже удочерили!
Изольда тоже услышала. Она помянула чёрта, вернулась на кухню и начала ходить кругами, морща лоб. Потом вдруг остановилась, привычным движением взяла Алесю за подбородок и повернула её лицо к свету, но лишь покачала головой. Девочка ничего не понимала. Что затеял Ваня? Зачем он втягивает в игру взрослых? Они же всегда всё портят.
И взрослые испортили. Ванина мама внезапно вспомнила, что ей срочно надо на съёмки, расцеловалась с Изольдой и уехала, забрав сына. Игра в детективов закончилась, Алеся снова была одна. Едва машина гостей выехала за ворота, Изольда схватилась за бутылку, но с сожалением отставила её и взяла телефон.
— Алло. Владик? Не в службу, а в дружбу, — она оглянулась на девочку и торопливо вышла, стуча каблуками. — Вытащи из их квартиры его галстук, — донеслось до Алеси, — нет, не ночью, а сейчас! Тебе ничего не стоит, ты же умеешь летать! Пока их нет дома. Я должна послать его сегодня, чтобы отвадить эту стерву от моего дома. У неё слишком любопытный сынок, суёт нос куда не следует. Спасибо, ты настоящий друг, — Изольда положила телефон в карман и тут только заметила, что Алеся идёт за ней по коридору. — Нечего подслушивать разговоры старших! Иди в детскую, я тебя запру, чтобы не натворила ещё чего. И отдай мне телефон, ты всё равно не умеешь им пользоваться.
— А где тётя Даша? — уныло спросила Алеся, снимая с шеи телефончик и возвращая Изольде. Не то что бы она скучала по немой старухе, просто очень уж не хотелось одной сидеть взаперти.
— Ушла. Уволилась. Заболела из-за твоих выкрутасов. Больше ты её не увидишь.
— Ну можно я хоть в саду погуляю? Не хочу в детскую.
Изольда присмотрелась к ней.
— После прогулки ты и впрямь выглядишь лучше. Щёчки порозовели, синяк почти прошёл. Хорошо, идём в сад, я сама буду присматривать за тобой, — сказала она и снова взяла телефон: — Архип Иванович! На ближайшие два дня все концерты отменяются. И запись тоже. Что? По кочану!