Силитнэн направил любопытный взгляд на Чёрную Речницу, но жест Короля Астанена заставил мага замолчать.
— Лёд, вода, гниль и мрак, — повторил правитель слова Ильюэ. — Не так уж мало. Хилменахар, великий Бог Льда, создатель миров… Его воины живут в Хеливе, в вечных льдах. Я найду тех, кто отправится туда и попросит их о помощи. Илменг Алмазная Радуга, защитник речных вод, знает о нашей беде — и он уже согласился помочь, насколько хватит его сил. Но если Нэйн и Нерси" ат в огненном кольце — помогут ли нам воплощения гнили и мрака?
Альрикс вздохнул и покачал головой.
— Джилан, Змей-с-Щупальцами, равен Тзанголу по силе, — сказал он. — Но призвать его поможет лишь большая кровь… а изгнать — ничто. Тзангол был повержен смертными, Джилан — никогда. А Боги Смерти никогда не заступались за мир живых. Всей нашей нежити не хватит, чтобы выстоять против Тзангола — даже на своей земле. Я могу поднимать мертвецов для Реки, но…
— Идмин, мой повелитель, на вашшей стороне, — поднял руку Синкер. — И я уже здессь. Недосстатка в нежити не будет. Но направить хищные туманы против ссамого Тзангола… Это слишшком смело даже для моего повелителя.
— Нецис Дини-Рейкс мог бы создать нежить, которой не страшен солнечный огонь, — прошептал Альрикс. — Великая потеря… Я поговорю с Богами Смерти отсюда, и если ничего не выйдет — вернусь в Нэйн и соберу сильнейших магов, и мы поговорим снова.
— Мой Орден обратится к стражу границ — к Маровиту, — сказал Домейд. — К Маровиту и Меритсегер, охраняющей покой мёртвых, и к Нуску, властителю немеркнущих огней, и к Кеосу Всеогнистому, создателю миров. Мы не во всём сходимся с тобой, Король Астанен, но в этом году не будет времени для мелких ссор. Надейся на нашу помощь.
Астанен поднялся из-за стола, кутаясь в плащ.
— Да не оставят нас боги, — тихо сказал он. — Теперь мы вернёмся к своим делам и расстанемся до завтрашнего утра. Стены Замка пока ещё прочны, и Река ещё не иссякла.
Фрисс вышел из Залы Сказаний и огляделся в поисках Кессы, отставшей от него в полумраке. Речница выскользнула из-за его спины и радостно вскрикнула:
— Уску! И ты здесь?
Огромный белый кот с перевязанными полысевшими крыльями лежал у стены, рядом с Алсагом, и неохотно поднял голову на возглас Кессы. На его боках виднелись свежие шрамы, хвост до половины лишился шерсти и был обмотан тканью. Сегон бродил вокруг, с опаской принюхиваясь к идущему от кота запаху гари и чего-то едкого.
— Как видишь, Кесса Хуррин Кеснек, и мне довелось побывать в твоей стрране, — без особой радости сказал Уску. Речница села рядом, с почтением прикоснулась к его боку.
— Твой клан выгнали из дома… Ничего не бойся, Уску, никакая огненная змея не доберётся до вас на Реке! А мы постараемся, чтобы эта тварь заплатила за всё.
— Хоррошие слова, Кесса Хуррин Кеснек, — кот смежил веки. — Но бесполезные, как мои кррылья. Твой Корроль гостепрриимен, но как он намеррен победить само солнце, я не прредставляю…
— Речница Кесса, — Силитнэн, вышедший из Залы, тронул Кессу за плечо. — Мы с Канфеном хотим поговорить с тобой. Пойдём в столовую.
— Но Фрисс… — Речница оглянулась на Речника. Тот устраивался на спине Алсага, погружённый в свои мысли.
— Фрисс пойдёт в Храм и голодным не останется, — покачал головой маг. — Келлаг! Ты идёшь к Храму? Помоги добраться раненому Речнику.
— Иди в столовую, Кесса, — прошептал Фрисс, когда Речница в сомнении наклонилась в нему. — Силитнэн найдёт вам с Койей комнату, сейчас это нелегко. А я найду тебя, как только меня подлечат.
— Ты только будь осторожен, Речник Фрисс, — с тоской сказала Кесса, отпуская его руку. — Я загляну в Храм, когда чародеи меня отпустят. Идём, Койя…
Маленькая золотистая кошка притронулась носом к носу Алсага и побежала за Речницей, высоко подняв хвост. Келлаг посмотрел на Фрисса, убедился, что помощь ему не очень нужна, и пошёл рядом. Хесский кот очень старался идти ровно, чтобы не растрясти и не уронить всадника…
— Весело начинается год, не так ли? — хмыкнул Келлаг, дожидаясь, пока Фрисс спустится по Изумрудной Лестнице. Толпа Речников во дворе заметно поредела, со стороны столовой, «Кошатника» и речного берега пахло дымом, свежей рыбой и цакунвой. Кот принюхался и зашевелил ушами.
— Куда уж веселее, — вздохнул Фрисс, слезая с его спины. — Алсаг, ину! Война войной… но мне не нравится то, что в Замке поселился страх. Астанен очень напуган, я его таким не видел.
— Король Астанен не отказывает чужеземцам в помощи и не прячется в подвал, — нахмурился Келлаг. — А что пятая кряду война его не радует — так хуже было бы, если бы радовала!.. Меня не допустили на совет, а Силитнэн отмалчивается. Может, ты знаешь, что намерен делать Астанен? Он говорил что-нибудь о сарматах?
— Ничего, — покачал головой Фрисс. — Он говорил, что тварь, с которой мы воюем, радуется чужой грызне. Надеюсь, Халан предупредит сарматов… если она заставит их вспомнить древние войны, мы не успеем убежать…
— Хм… Вот что беспокоит тебя, — Келлаг посмотрел на распахнутые двери Храма, переполненного кошками и заезжими олданцами. — На месте Джаскара и его демонов я держался бы от сарматов подальше. Их оружие…
— Чародей Келлаг! — из бокового входа выбралась растерянная Сима Нелфи. В руках её была охапка травяных повязок, пропитанных сукровицей, на лице — тревога и тщательно скрываемый страх. Большая летучая мышь спокойно дремала на её плече, не обращая ни на что внимания.
— Что такое? — маг повернулся к Симе. Фрисс попытался приветственно улыбнуться — улыбка получилась кривая — и пошёл вверх по лестнице. Клубки шерсти на ступенях говорили о том, что клану Млен-Ка очень нелегко пришлось в их родной земле, и мало кто добрался до Реки без ранений…
Закат догорал над чёрной стеной Опалённого Леса, и среди зелёных и серебристых сполохов Фрисс видел яркие алые и багряные. На юге клубились тучи. Двор опустел, корабли со спущенными шарами легли на пристань, драконы ещё возились в загоне, тревожно взрыкивая и вполголоса жалуясь на вечернюю кормёжку и мечтая о степной охоте. Фрисс криво усмехнулся — как обычно, драконам за зиму очень надоели Листовики, как солёные, так и свежие, а также рыба и тем более — каша. Речник вспомнил перстень на пальце Синкера, тусклые глаза глубоко в глазницах — не то карие, не то багровые… интересно, он уже полетел поднимать духов праха на границе? Если да — то не суждено драконам поохотиться в степи…
Фрисс опустился на скамью и развернул лист, в котором лежал большой кусок копчёного Листовика. На верхних этажах Храма сейчас было тесно, удушливый запах крови и отчаяния пропитывал стены… Остров Аста укутался во тьму, перевозчики разошлись по пещерам, вытащив на берег плоты и лодки. Кесса осталась там, на Острове — как видно, маги её долго не отпускали. Фрисс думал, что выберется туда с утра. Зелья, выпитые им и намазанные на него, понемногу действовали, он уже мог, закинув руку за спину, потрогать лопатку и не взвыть от боли — но теперь очень хотелось есть. Фрисс сидел один на скамье и жадно поглощал Листовика, потом нашёл в кармане завалявшийся ломоть ирхека и с сожалением посмотрел в сторону давно закрывшейся столовой.
«Нецис знает разные легенды… Он вообще много знает,» — вздохнул Речник, когда мысли о еде отступили, сменившись невнятной кашей из страха, тоски и недоумения. «Что же я его ни о чём не спрашивал?! Целый год бродили по одним дорогам… Знать бы, где он теперь…»
Фрисс в задумчивости пожал плечами. Снова вспомнился пронизывающий холод Туманов Пограничья, сплетение чёрных и серебристых волокон, липнущих к коже, еле заметные тропы между миром живых и Кигээлом… Нецис ушёл по одной из них — «туда, где никто меня не ждёт», как сказал он на прощание. Ушёл в никуда, как Фрисс ни уговаривал его поселиться на Реке, там, где ни тёмные болотные твари, ни хищные мертвяки, ни Всадники Изумруда не посмеют ему навредить. «Он, наверное, и не знает, что сейчас творится в Кецани,» — снова вздохнул Речник. «Тем лучше. Его там и так норовили убить в каждом селении, а теперь, когда правит солнечный змей… Пусть укрытие будет надёжным!»
Слова о змее, выжигающем земли и воды, почему-то связывались у Фрисса с обугленными развалинами Старых Городов — и, подумав о них, он невесело хмыкнул. «Через тысячу лет какие-нибудь крысы пройдут по нашим руинам… Интересно, будут они думать, какое у нас было жуткое оружие, что вот так спалило землю?..»