Утонул наш «Титаник» в шампуне и водке,
тусуясь на майках дешевой рекламы.
Попса носит модные косоворотки,
пробитые кровью погибшей нирваны.
Поглупевшее время заела икота,
я тоже буржуй — у меня есть холодильник!
Пятнадцать гитар, осень, ночь и будильник,
но мне не до сна — изо рта лезут ноты.
Дураки называют нас совестью рока,
циники видят хитроумный пиар.
А я не желаю дохнуть до срока,
у меня в глотке рвет связки дар!
Всё возвращается на круги своя,
рок-н-ролл когда-то — ты да я,
Но контрреволюция всегда с тобой,
лежит в постели третьей ногой,
Сексуально нагой,
виртуальной ногой,
экзистенционально нагой…
рабочий квартал
В рабочем квартале — зима,
рабочий квартал — снег.
В рабочем квартале сходит с ума
шлакоблочной кривой новый век.
Пьяные дети холодной страны
сплевывают новый гимн.
Инвалиды бескрайней, чеченской войны
атакуют ночной магазин.
Рабочий квартал — дешевая брошь,
рабочий квартал — шинель.
Выползает голодная, бледная вошь
на рабочую, «бля», панель.
В рабочем квартале не спят,
рабочий квартал — ножи.
В рабочем квартале всю ночь матерят
очередной режим.
Раненый ветер снует по углам,
газеты летят на юг.
Дожди и реклама стучат по мозгам —
не влезай на меня, убью!
Рабочий квартал — угрюмый оскал,
столетия — кость да ложь.
Рабочий квартал споткнулся, упал —
алкогольная злая дрожь.
В рабочем квартале зубы из стали,
рабочие руки сильны.
Проедают свои трудовые медали
пионеры счастливой страны.
В рабочем квартале жгут светлые дали
в мартеновских лютых печах.
Как небо, титаны державу держали
и носят ее на плечах.
наша борьба
Наша борьба подвела к венцу,
На стене телевизором — тюремная клеть.
Спор о начале вновь подвел к яйцу.
Мы сидим за столом и пьем свою смерть.
Солдаты духа, мы горим в трусах.
Слишком много эротики, да мало любви.
Страну закопали в этих кустах,
Кого ни спроси — се ля ви!
И мы дарим друг другу время на память,
Россия — женщина с героическим прошлым,
Немного светлым, немного пошлым.
В подъезде с настоящим, как вечность в стакане.
Я думал она — мать, оказалось — beer.
Я для нее неактуален и вреден.
Но я достаточно богат, позвольте, леди!
Печально смотреть на мир.
И кто будет драться, если завтра война?
Кто снова ослепнет, штурмуя свет?
Двойного гражданства у неба нет,
У земли нет амбиций, но есть она —
Россия, женщина с разбитым лицом.
Для кого-то ротик, для нас — пасть.
Россия — невеста, век с мертвецом,
Мы так напились, мы готовы пропасть!
И наш патриотизм не очень высок.
Он — не фужер на банкете, не танцор нагишом,
Он не гимны, не марши, не речей песок,
Он наивен, прост и даже смешон.
Он — не дубина, не народ, не вождь,
Не чугунный цветок в гранитной руке…
Он там, где мы хоронили дождь,
Он — солнце, тонущее в реке.
93-й год
Страна швыряла этой ночью мутной сволочью,
И разменяв добро на зло,
как деньги старые на новые,
Рванула! Асфальт, когда он на щеке,
как водка с горечью,
И окна, окна были первые, готовые.