— Дальше?
— Дальше… пустили под нож тысячи голов скота из личного пользования колхозников…
— Дальше?
— Чего же дальше? Показухи много у нас — вот что, Леонтий Демьянович.
— Ну, что же, по-вашему, я ради показухи бьюсь за план, так, что ли? — холодно и почти угрожающе спросил он. — Завтра еду в командировку—это тоже показуха? Уж не много ли вы берете на себя, товарищ Селезнева. И вообще, скажу вам, такое ваше поведение мне начинает не нравиться. Да, да… у вас подобные разговоры не впервой. Вы были против укрупнения колхозов, а кто оказался прав?
— Дальнейшее покажет…
— Уже показало, товарищ Селезнева. — И он поворошил на столе сводки. — Надо идти в ногу со временем… Не пристало нам прибедняться. В космос скоро полетят уже не четвероногие лайки, а люди… Полетим мы с вами…
— Положим, мы-то с вами не полетим, — горько усмехнулась Селезнева. — Весим слишком много…
— Ну что ж, — по-своему повернув шут
ку, ответил Жерновой, — вот на очередном бюро и разберемся, чье мнение из двух наших весит больше… - .. *
29
Служебный вагон с утра стоял в тупике. Жерновой уже встретился с Трухиным и Лузгачевым и обоими остался доволен. Дела по заготовкам хотя у них шли неважно, особенно у Лузгачева — район-то отстающий, хорошо, что план вытянет, — но этот Лузгачев, как показалось Жерновому, держался бодро, чувствовалось, что он работает с напряжением. Вот и сейчас дал слово за два дня сдать тонн триста мяса. Другое дело Дружинин. У него в колхозах живут богаче, у одного Шелкано-ва скота, пожалуй, больше, чем во всех лузга-чевских колхозах. Такой район, верно говорит Трухин, не два плана, а все три потянет. Поднажмем немножко на него, глядишь, в целом-то по области и сбалансируется. До выполнения обязательств остались сущие пустяки…
От этих мыслей Леонтию Демьяновичу снова стало хорошо, он расстегнул ворот белой рубашки и, что-то вполголоса напевая, сел за шахматный столик, — вчера еще он начал решать задачку и не закончил.
За этим занятием и застал его Сергей Дружинин. Поздоровавшись и снова уткнувшись в шахматы, Жерновой пригласил его сыграть партию.
— Ну, что же, давайте, — без особой охоты согласился Дружинин, все еще думая о предстоящем разговоре, который — он знал — не предвещал ему ничего хорошего. Но неожиданное предложение Жернового несколько успокоило и даже ободрило его: за шахматами-то, может, легче и завяжется разговор. —< Только ведь я давно не играл, — признался он.
— А кому из нас часто удается? — словно приняв упрек на себя, нахмурился Жерновой. — Взялся вот за задачку и еле осилил. — Он, быстро расставив фигуры, сделал первый ход.
Тем временем помощник Жернового поставил на стол красную икру, нарезанный ломтиками лимон, корочку черного хлеба на тарелке.
— Что же хорошего вы приметили у Трухина? — после нескольких ходов спросил равнодушно Жерновой.
— Больше плохого видел, чем хорошего, — ответил со вздохом Дружинин и вспомнил Сократыча, который несколько часов тому назад, слушая его рассказ о Фатенках, возмущался тем, как фатенковцы губят скот.
— Это не заслуга, что вы видите только плохое, — с заметным неудовольствием сказал Жерновой, и вдруг спохватился: — Стойте, как это у вас получилось? Ах да, вы сходили ферзем. — И Жерновой еще больше нахмурился, потянулся к коробке с витаминами, бросил в рот желто-золотистое ядрышко и кликнул помощника, чтобы тот принес чаю.
Дружинин почувствовал, что очевидное поражение Жернового на шахматном поле раздражало его. Зная, что это раздражение могло повлиять и на их дальнейший ‘ разговор, он умышленно сделал два опрометчивых хода и свел игру вничью.
— Давно не играл, давно, — несколько успокоившись, признался Жерновой и, присев к круглому столу, накрытому чистой скатертью, опустил в стакан янтарный ломтик лимона. — Ну, рассказывайте теперь о своих делах, почему вы за последнюю декаду снизили темпы сдачи мяса?
— Дело в том, что наши колхозы давно выполнили обязательные поставки, — начал было Дружинин, но Жерновой тут же прервал его:
— Не забывайте, что вы тоже брали повышенные обязательства.
— Нет, я не забыл, — ответил Дружинин, все еще стараясь вызвать Жернового на откровенность. — Но вспомните, Леонтий Демьянович, как мы с вами готовили их? И хотя выполнить было трудно, мы сделали все возможное, многие наши колхозы сдали уже по два плана.
— Имеете возможность, товарищ Дружинин, дать третий план, быть на всю область маяком…
— К сожалению, Леонтий Демьянович, не можем, теперь уже не имеем возможности…