— Как видите, неплохо, спасибо, — за всех ответила Вера Михайловна и подвинулась, освобождая место для гостя. — Садитесь, Леонтий Демьянович, чай будем пить…
— Чай — это хорошо… Как говорят у нас:
пей чай — сила будет, — шутливо ответил Жерновой и с радостью подумал: «А ведь Се
лезнева вроде и подобрела. Может, приедет в Москву и совсем на мою сторону станет».
— А ты чего же, Федор Терентьевич, не присоединяешься? Не любишь чай. что ли? — взглянул Жерновой на Янтарева, стараясь уловить в его глазах то, о чем тот сейчас думал. Но Янтарев был спокоен и непроницаем.
— Отчего же… буду пить, — ответил Янтарев и, встав, потянулся к чемодану.
— Да не доставайте, Федор Терентьевич, у меня все есть, — остановила его Вера Михайловна. — Давайте вместе.
— Вместе, вместе, — охотно поддержал и Жерновой.
В купе сразу стало веселее. Завязался общий разговор — говорили не о работе, не о служебных делах, а о самом будничном и простом. И Жерновой впервые увидел членов бюро другими. Оказывается, они умели и шутить и смеяться. Даже Бруснецов, обычно хмурый, неразговорчивый, деловитый, оживился, рассказал остроумный анекдот, и все от души посмеялись. А ведь Жерновой их представлял иными — в пиджаках, застегнутых на все пуговицы, в галстуках, с папками в руках. И верно, — он ни разу не встречался ни с одним из них вот так, за общим столом, на досуге. Когда же ему было рассмотреть этих людей? Жерновой вдруг обрадовался, он словно открыл для себя новый мир, вошел в него и удивился — и, удивившись, подумал: «А ведь не все еще так плохо, и не все потеряно… Может, отчет пройдет хорошо. Конечно, укажут на недостатки, подскажут, подбросят техники…»
— Удивительный напиток этот чай, выпьешь и чувствуешь, как бодрит тебя, — отставляя стакан, сказал Жерновой и перешел на другой тон. — А теперь давайте подумаем о завтрашнем дне, как будем вести себя…
— Это от вас будет зависеть, — спокойно ответил Янтарев, посасывая кусочек сахара и отхлебывая из стакана чай маленькими глотками.
— Конечно же, — согласился Жерновой. — Но я отчитываюсь не один…
— А скажите. Леонтий Демьянович, с чего вы думаете начинать свой отчет? — спросила Вера Михайловна.
— Ну, как сказать… Я думаю, как обычно, доложу, признаю, что бюро в целом допустило ошибку…
— А в целом ли допустило бюро? — спросил Янтарев.
— Ни в-одном решении пока не было зафиксировано чьего-либо особого мнения.
— Разве в этом дело? — взглянула на Жернового Вера Михайловна и увидела, как дернулся под его глазом темный набрякший мешочек. — Если бы только в этом дело…
— Ну. хорошо, допустим, я виноват, но вы-то, спросят, где были? — стараясь оправдаться, сказал Жерновой.
— Вот это уже другой разговор. — согласился Янтарев. — Вы правы. Действительно, где мы были? К сожалению, мы были вместе с вами…
— Спасибо за откровенность. — бросив на Янтарева угрюмый взгляд, ответил Жерновой. — Но скажите, разве у нас не было человека, ответственного за сельское хозяйство?
— Хотите ошибки переложить на Бруснецова и. так сказать, отделаться легким испугом? — усмехнулся Янтарев.
— О себе я сам скажу, — вставил Бруснецов.
— А что скажешь? — спросил Янтарев.
— Я согласен — наказали меня правильно. Что же касается Леонтия Демьяновича, то у него немало и положительных качеств. Вот, скажем, теперь придется исправлять положение, опять нужен опыт, хватка…
— Помимо того, что ты неудавшийся ком-т
бинатор, ты, Бруснецов, прости меня, еще и подхалим, — прервав его, сказал Янтарев и отвернулся к окну.
— Ну, знаете, Федор Терентьевич, это уж слишком, — заступился за Бруснецова Жерновой.
— Каждая песня требует своей ноты, — произнес Янтарев. — Хватка у вас, Леонтий Демьянович, верно, есть, но вы со своей хваткой много и дров наломали. Когда мы указывали на ваши недостатки, не соглашались с вами, думали ли вы о своих поступках? О товарищах по партии, которые вас избрали, вы думали?
— Об области я думал…
— Неправда, вы о себе думали. Вы и сейчас о себе думаете… Но поздно, вы… вы потеряли доверие…
— А это неизвестно, кто еще из нас потерял его, — весь вспыхнув, поднялся Жерновой и, не сказав больше ни слова, вышел.
Проходя мимо пассажиров, игравших в домино, Жерновой неосторожно задел коленом чемодан, на котором лежали кости, и рассыпал их. Он тотчас же извинился.
— Не извиняться, а исправляться надо, — недовольно бросил вслед Жерновому парень в клетчатой рубахе и, опустившись на пол, стал собирать кости домино.
36