— А где Забазных сам? — спросил Дружинин.
— В кузнице. Ограду кует.
— Какую ограду?
— Для стадиона. Футбольное поле отвели. А чтобы свиньи не изрыли, железную ограду делают. Всех кузнецов мобилизовал. К воскресенью, говорит, чтоб ограда как пить дать была на месте.
Дружинин, пожав плечами, переглянулся с Валей.
— А вообще-то молодец он — всех на ноги поставил, — продолжал Игорь. — Другие годами не работали и те взялись. Он по принципу, кто выходит на работу, тому кило ржи, кто сидит дома — тому ничего.
Услышав о раздаче ржи, Дружинин еще больше нахмурился. Не спрашивая согласия Вали, развернул машину и поехал в «Восход».
Вряд ли кто узнал бы прежнего Платона Забазных — чистенького, в сером пальто и шляпе. Теперь он походил на молотобойца, — в кирзовых сапогах, в клетчатой рубахе с закатанными по локоть рукавами, — он стоял рядом с кузнецом и раздувал горно старинными латаными-перелатаными кожаными мехами.
Увидев в дверях Дружинина, Забазных оставил мехи и, торжественно воздев вверх руки, воскликнул:
— Старик Гесиод говорил, труд человеку стада добывает и всякий достаток: будут ломиться тогда у тебя от запасов амбары! — И, кивнув в сторону наковальни, добавил: — Культуру вот решили ковать. — Боксерское лицо его с расплюснутым у переносья широким носом просияло. — На прошлой неделе я прочитал лекцию для молодежи, — продолжал он. — Спрашиваю, что нужно, чтобы из колхоза не уходили? Стадион? Пожалуйста, получайте. Назавтра отвели участок, выровняли. Но без ограды — не годится. Строить, так чтоб фундаментально. Это же в своем роде будет уникум. Построим стадион — за Дом культуры возьмемся. Архитектора из Москвы пригласим…
— А к уборке как готовитесь? — спросил Дружинин.
— С уборкой успеем еще, — махнул рукой он. — В другом беда, воюю вот с клеверами, а трактористы пахать отказываются.
— Где у вас клевера посеяны?
— Да вон, один кусочек почти что рядом.
— Ну, пойдемте, посмотрим, что у вас за клевера…
Спотыкаясь на неровном поле, Забазных еле поспевал за Дружининым, жаловался:
— Такого бригадира, как Порошин, мне не надо. Убирайте, а то сам сниму.
Дружинин не ответил. Через несколько шагов, остановившись на выкошенном клеверном поле, спросил:
— А какой здесь у вас укос?
— Ранний, в цвету косили.
— Не поняли вы меня, первый раз косили или второй?
— Какое это имеет значение?
— Как какое? — удивился Дружинин. — Первый укос — и вы пашете?
— А почему бы и нет? — ответил Забазных. — Секретарь обкома дает установку, а вы, выходит, запрещаете?
— Я бы не хотел этого делать, но, к сожалению, придется…
— Хорошо, я проконсультируюсь у товарища Жернового.
— Для вас что, нет ни райисполкома, ни райкома партии? — нахмурившись, спросил Дружинин. — И вообще это странно: пора ремонтировать жатки, косилки, а вы оградой занялись.
— Ограда тоже необходима… Я дал слово… Это важно для меня.
— Важно для вас, а для колхозников важно другое… Скажите, достаточно ли у вас семян ржи для посева?
— А мы уже их раздали, — не моргнув глазом, ответил Забазных.
— А чем сеять будете? На свежие семена надеетесь? — спросил Дружинин. — Свежая-то рожь когда поспевает? Знаете, у нас, на севере, какие условия?
Забазных молча шел с Дружининым рядом и думал: неужели счетовод обвел его вокруг пальца? В первый же день его работы колхозники пришли за хлебом, а счетовод и подсказал ему выход. Правда, другие, в том числе и Шубников, возражали, но ведь счетовод — правая рука председателя?
Увидев у коровника доярку, Забазных подозвал ее к себе и, желая этим кончить неприятный для себя разговор, не без достоинства сказал:
— Знакомьтесь, наши молодые кадры.
— Кадры-то кадры, а с хлебом как, Платон Власович? — поздоровавшись, спросила девушка. — Хлеб-то раздали тем, кто в конторе штаны просиживает, а как быть дояркам?
— Тебе, Галина, жаловаться не пристало, — ответил Забазных. — Я предлагал тебе стать на показательную группу…
— И не уговаривайте, не возьмусь, — возразила девушка. — По-вашему, отберете лучших коров, и всех мне? Говорите, прославлюсь на всю область? Портрет мой нарисуют? А скажите, честно это будет?
— Не возражай, Галина, я все продумал до деталей, — самоуверенно ответил Забазных и, словно желая заручиться поддержкой, взглянул на Дружинина. — Я как думаю? По каждому виду у меня чтоб был герой. По молоку. По шерсти овечьей. По свиному мясу, по птичьему… И уже тогда, на конкретном примере, будем поднимать и остальную массу, не только колхоза, но и района. А может, даже и области…