Здесь надо уточнить, что вопросами перестройки Алеша увлекся не из-за праздного любопытства: в нем проснулось чувство хозяина в своей стране, чувство сопричастности ко всему происходящему, а значит и личной ответственности за все происходящее. И он, когда с пути правды убрали плотину замалчивания и правда заполонила страницы газет, стал жадно впитывать в себя информацию отовсюду и обо всем.
Вот тогда-то и пригодились ему знания, приобретенные в юности самообразованием. Знания законов диалектики разложило всю информацию по полочкам и оптимистичней стал смотреть Алеша в будущее и оно представало перед ним все яснее и зримее.
Но от сидения по ночам над книгами начала беспокоить рана на голове и однажды осенним вечером с Алешей произошел странный случай.
В тот день у Алеши был отгул. И он поехал после обеда в Овражное вспахивать зябь под озимые. Вообще-то тот день был необычен с самого утра. Рано поутру Алеша проводил Саньку на призывной пункт двадцатидвухлетний Санька Шатров, несмотря на имевшийся «белый» военный билет, добился для себя перекомиссии и теперь стремился попасть служить в Афганистан и никуда больше.
Проводить себя Александр разрешил только Алеше и они вдвоем в предрассветный мгле под монотонный шум осеннего дождя, неся по очереди Санькин рюкзак, пешком почти через весь город молча топали к месту сбора.
Да и проводить ныне Саньку больше не было кому.
Последний месяц на Алену все чаще и чаще стала нападать хандра. То ли дождливая осень была тому виной, то ли затосковала Елена Н. по дому, по друзьям веселым, потому что все чаще, сославшись на недомогание, непоказала из общежития глаз и приходилось Саньке одному коротать длиннющие осенние вечера.
А вскоре Елена почувствовала, что она беременна и представив, что ее ждет за жизнь, ужаснулась, проснулась от грез, любовный туман развеялся окончательно и она, сделав тайком аборт, бежала в Москву.
Узнав, что Валентина помогла Елене избавиться от ребенка, Санька, который Валентину и так раньше недолюбливал, теперь ее возненавидел.
Прощаясь, Санька не удержался - попрекнул и Алешу:
- Скоро, очень скоро ты Настю позабыл! - и, не оборачиваясь, пошел к автобусу.
«Забыть Настеньку!!! Да разве можно себя забыть?! Настя, солнышко ты мое! Тебя нет, а свет все струится, струится ... Эх, Санька, Санька! Злишься ты потому что Алена сбежала. Да, если б только была жива Настя, пускай бы меня она бросила, разлюбила ... Пускай! Знать бы только, что есть она на свете и все ... больше ничего и не надо, знать бы что есть ... », - в который раз вспомнив утренний разговор, с горечью подумал Алеша, подойдя к пруду в Овражном и щемящая тоска охватила его, когда он снова увидел святые сердцу места.
Омыв руки в холодной родниковой воде, он, несмотря на быстро набегавшие сумерки и накрапывающий дождь, домой не заторопился, а уселся на поваленное дерево у самой воды. Раньше любили сиживать здесь они вдвоем с Настей, а теперь почти каждый вечер бывал здесь он один, один, совсем один.
Он сидел, слившись с деревом, растворившись в ночи и по его запавшим щекам смешиваясь с каплями дождя текли слезы. Алеша низко наклонил голову, обхватил ее руками, расслабился, тупо заныла рана на голове и вдруг острая боль ослепила его и, когда он с трудом расплющил ставшие тяжелыми веки, небо сверкало голубизной, ярко светило солнце и вдоль берега все ближе и ближе подходила к нему ... Настя ...
С того дня почти каждый вечер, когда Алеша, преодолевая ужасную боль, проваливался в небытие, являлась Настя и они уходили вдвоем в даль, в день завтрашний и бродили там по удивительным улицам удивительного города.
Первое время Алеша еще понимал, что все это видения, но ничего сразу не предпринял, чтобы их прекратить, а даже наоборот, заметив, что видения наступают чаще всего после сильного переутомления, стал провоцировать их появления. Поэтому видения являлись все чаще и чаще и с каждым днем Алеша все сильнее и сильнее погружался в мир боли и грез.
Примерно за неделю до того, как у Алеши начались видения в областной институт неотложной хирургии в отделение травматологии приняли новую няню Анну Семеновну Эбуш, женщину решительную и властную.
На прежней работе Анну Семеновну побаивались не то, что медсестры, но даже врачи, а о больных и говорить не приходится. Поэтому, ее решение после ухода на пенсию перейти работать поближе к дому - Анна Семеновна страдала излишним весом - было для многих приятной неожиданностью и проводы на пенсию были по-настоящему искренне- радостны.
На новом месте работы Анна Семеновна тоже осталась верна себе. Выйдя на дежурство, первым же делом прошлась по палатам, окинула все хозяйским глазом, растолкала заспавших больных, сделала замечания медсестрам и с решительным видом направилась в ординаторскую.
- Что же у вас за порядки такие?! Две койки с больными в коридоре стоят, а вы какой-то девице отдельный нумер предоставили, - начала она с порога. Раздались смешки. Главврач, щупленький старичок, тоже улыбнулся и хотел было что-то сказать, но Анна Семеновна была не из тех, кого можно перебивать:
- Порядка нет, товарищи! Нету порядка! Кругом грязно, больные шляются где попало, да еще и спят до обеда. Я эту, что в отдельной палате еле растолкала ...
Анне Семеновне тогда, а в дальнейшем об этом она скромно умалчивала, не дали дорассказать, как она растолкала больную, потому что всех вдруг словно ветром вымело из ординаторской. Перегоняя друг друга, все помчались к пятнадцатой палате. Даже старичок-главврач проявил небывалую для его возраста прыть, правда, в дверях его чуть было не раздавила обомлевшая с испугу Анна Семеновна.
Что же это за больная такая в пятнадцатой палате, что за нее поднялся такой переполох? Эту больную привезли в институт в коматозном состоянии и все попытки врачей вывести девушку из этого состояния были до сих пор тщетны. Больная была без сознания уже почти год. И вот сегодня, благодаря «чудодейственным» манипуляциям Анны Семеновны, больная пришла в сознание.
Столпившись в дверях палаты, врачи не верили глазам своим, но улыбок на их лицах не было, потому что в глазах девушки, которая с трудом оторвала голову от подушки, они прочли немой вопрос: « Что со мной, где я?»
Всего лишь один год выпал из жизни девушки, но сколько в нем было горя и печали, ведь эта девушка была никто иная как Настя ... , Настя Дашкова. Но она ничего еще не знала, не помнила, а вспомнила Алешу и счастливая улыбка озарила ее исхудалое лицо, но беды да дурные вести уже стояли у дверей.