- Не успеют, - дядя Габр обернулся к женщине с девочкой.
И словно в подтверждение его слов из-за частокола раздались крики. Мужчины похватали мечи, топоры и копья и бросились на выручку тем, кто успел покинуть село.
- Закрывай ворота! - снова крикнул тот же мужской голос, но уже с той стороны высокой ограды.
- Бежим, Солнышко, - мать соскочила с повозки, схватила дочь на руки и побежала обратно.
- Рин! - окрикнул ее дядя Габр.
Но женщина спешила к дому, не оборачиваясь на призыв. Малышка испуганно глядела на то, как тяжелый створ подтянули и задвинули в пазы деревянный брус. Потом послышался свист, и через частокол перелетели несколько горящих стрел. В селе началась паника. Завизжали женщины, закричали дети, а оставшиеся мужчины побежали занимать свои места на деревянной стене.
- Несите смолу! - кричал один.
- Натянуть тетиву! - отдавал приказ второй.
- Гасите огонь! - кричала какая-то женщина.
А потом уже и слов было не понять, все смешалось в общем гомоне. Мать вбежала в дом, подняла крышку погреба и сунула туда дочь.
- Сиди здесь, Солнышко, - сказала она. - Только очень тихо сиди, поняла? Никуда не вылезай, слышишь?
- Мама, - малышка потянулась к матери, - я хочу к тебе.
- Нельзя, доченька, нельзя, - женщина сдержала всхлип. - Сиди здесь, пока я или папа тебя не позовем. Поняла?
Солнышко испуганно кивнула и затихла. Мать опустила крышку, и девочка услышала, как она побежала прочь из дома. Долго было тихо. Девочка задремала, сжавшись в калачик прямо на земляном полу. Когда сверху раздались шаги, она открыла глаза и села, ожидая, когда ее вытащат отсюда. Потом послышались голоса, говорящие на непонятном ей языке. Сверху что-то загремело, и девочка испуганно зажала рот руками. Через некоторое время все стихло. Но шаги раздались опять. Кто-то бродил наверху, зазвенела посуда, что-то упало и разбилось. А потом крышка погреба поднялась, и девочка заморгала от яркого света, хлынувшего в проем в полу. Кто-то свесился вниз, подцепил ее за платьице и дернул наверх.
Малышка уставилась на стройного юношу в черной кожаной безрукавке. Ему было лет шестнадцать-семнадцать, не больше. Он присел на корточки, и его кривой меч звякнул об пол. У юноши были иссиня-черные волосы, такие же черные, чуть раскосые глаза. Он с интересом разглядывал девочку, потом накрутил на палец ее локон и смотрел, как закачалась упругая пружинка, когда он убрал руку.
- Как тебя зовут? - спросил юноша на родном языке девочки.
- Солнышко, - ответила малышка.
- Солнышко... - задумчиво повторил парень. - Странное, но хорошее имя и тебе подходит.
С улицы послышалась незнакомая речь. Юноша обернулся, прислушался и снова повернулся к девочке.
- Знаешь что, Солнышко, - сказал он. - Посиди там еще немного. Выйдешь, когда мы уйдем.
- А где мои мама и папа? - спросила малышка.
- Они у Степного Отца. Пьют молоко белоснежных кобылиц и поют песни вместе с жарким ветром. - печально улыбнулся юноша. - Прячься, Солнышко.
Крышка погреба снова открылась, и девочку вернули туда, откуда, только что достали. Темнота вновь воцарилась вокруг Солнышка, и она услышала, как юноша удаляется.
* * *
Шаги снова раздались над головой малышки, когда она наплакалась и уснула, устав ждать, когда можно будет выйти. Кто-то откинул крышку в полу и посветил вниз.
- Там ребенок, девочка, - сказал мужчина.
- Живая? - спросил властный немолодой голос.
- Кажись, живая, - ответил первый.
- Достать, - велел второй, и девочку снова потащили наверх.
Она долго моргала и жмурилась из-за факела, светившего ей в лицо.
- Убери факел, - недовольно сказал второй.
Он поднял девочку на руки и долго рассматривал. Потом понес на выход из дома, прижав ее головку к плечу и не позволяя смотреть по сторонам.
- Закрой глазки, - ласково велел мужчина, и она послушно зажмурилась. - Хорошая девочка.
Он все нес ее куда-то, а малышка продолжала жмуриться, потому что чувствовала, что немолодой мужчина не зря велел ей это сделать. Наконец, мужчина остановился и присел на поваленный ствол дерева, усаживая девочку себе на колени.
- Можешь уже открыть глаза, - сказал он.
Глаза девочки открылись, и она огляделась. Затем перевела взгляд на мужчин у и начала с любопытством рассматривать его. Мужчине было лет пятьдесят. Его коротко стриженные волосы подернула седина, особенно на висках. Всю щеку мужчины пересекал кривой шрам и заканчивался на подбородке. Не смотря на страшный шрам, глаза мужчины показались малышке добрыми, и она улыбнулась ему.
- Здравствуйте, - сказала она.
- Как тебя звать? - спросил мужчина.
- Солнышко, - ответила девочка, - а вас?
- А меня Лорин Хард, - улыбнулся мужчина.
- Мой генерал, - рядом вытянулся солдат.
Малышка широко распахнула глаза, разглядывая настоящего генерала. Лорин Хард хитро подмигнул ей и повернулся к солдату.
- Мой генерал, живых нет, - доложил служивый. - Но нашли пятерых детей. Два мальчика и три девочки.
- Накормите и отправьте в приют, - устало вздохнул генерал Хард.
- А эту девочку? - солдат указал взглядом на Солнышко.
- Заберу с собой. - генерал снова улыбнулся девочке. - Отныне тебя буду звать Анариоль Хард.
Девочка замотала головой.
- Я Солнышко. Мне надо подождать маму и папу, когда они придут от Степного Отца. - деловито сказала она.
- Откуда ты знаешь про Степного отца? - генерал с интересом посмотрел на нее, машинально перебирая кудряшки.
- Мне черный воин сказал, - доверительно сообщила малышка. - Он велел сидеть в погребе, пока они не уйдут.
Генерал и солдат переглянулись.
- Степняк пожалел ребенка, необычно, - Лорин Хард задумчиво потер подбородок, затем снова посмотрел на девочку. - От Степного Отца уже не возвращаются, Ана. Теперь я буду твоим папой, ты не против? Я буду о тебе заботиться.
- Мои мама и папа обязательно вернутся, - упрямо тряхнула кудрями девочка. - Они споют все песни с жарким ветром и вернутся.
- Ох, Солнышко, - вздохнул генерал, - у ветра такие длинные песни, что ты успеешь состариться, пока ждешь. А давай так, - он хитро подмигнул, - я пока побуду твоим отцом, позабочусь о тебе, пока твои родители поют песни. Мы оставим им записку, и когда они вернутся, то прочтут ее и найдут нас. Идет?
Девочка задумалась. Она посмотрела на солдата, тот утвердительно кивнул.
- Только надо обязательно написать, - сказала девочка.
- Перо мне, чернила и бумагу, - велел генерал, и солдат поспешил выполнять его поручение. - Сейчас все напишем, - успокоил он малышку. - Ты есть, наверное, хочешь?
- Надо написать маме и папе, - она снова упрямо тряхнула головой и сложила ручки на груди.
Генерал засмеялся, поднял ее на руки и понес к костру.
- Ты ешь, я пишу, - предложил он.
Девочка подумала и согласилась. Ей дали миску с горячим варевом, и малышка с жадностью накинулась на еду, громко стуча ложкой. Лорин Хард сел напротив, поглядывая с улыбкой на девочку. Он немного подумал и начал писать письмо для ее родителей. Она внимательно следила за тем, как движется перо в руках генерала. Потом облизала миску, отдала ее повару, не забыв сказать спасибо. Мама учила всегда говорить спасибо. Тот добродушно подмигнул девочке. Солнышко запоздало вспомнила, что забыла помолиться великому богу. Она бросила быстрый взгляд на мужчину, но тот, кажется не заметил ее упущения, и девочка пообещала Единому, что в следующий раз обязательно ему помолится. Облегченно вздохнула и снова посмотрела на седого мужчину с добрыми глазами.
- Прочитать? - спросил генерал, когда закончил писать, девочка кивнула и села на свое место, расправив платьице. Лорин Хард откашлялся. - Уважаемые родители Солнышка. Я, Лорин Хард, генерал королевской гвардии, кавалер орденов храброго льва и железного сердца, забираю вашу дочь, пока вы гостите у Степного Отца и поете песни с жарким ветром. Найти свою дочь вы сможете по адресу: город Бранд, королевский кадетский корпус, которым я имею честь руководить. До вашего возвращения Солнышко будут звать Анариоль Хард, и я стану ей отцом. С уважением, Лорин Хард. - затем перевел взгляд на малышку. - Пойдет?