* * *
Ночь накрыла гарем куполом тишины и сладких снов, только почему-то мне спалось не сладко. Тревожная дремота то и дело прерывалась, заставляя открывать глаза и крутиться с боку на бок, будто кто-то не давал мне провалиться в сон, постоянно толкая в бок и что-то нашептывая на ухо. Я попробовала снова уснуть, решительно закрыла глаза и вдруг замерла. Неожиданно появилось чувство, что-то не так. Я распахнула глаза и прислушалась. Вроде ничего в комнате не изменилось, но чувство опасности захватывало все сильней, и игнорировать его становилось невозможно.
Тихий шелест коснулся слуха, едва уловимый. Я резко села и вздрогнула, прямо на меня смотрела змея. Мое резкое движение разозлило ее, и шипение огласило спальню. Мы замерли друг напротив друга. Звать на помощь бессмысленно. Я узнала белесое тельце степной гадюки, нам рассказывали о таких. Любое движение спровоцирует нападение, а яд убивает мгновенно. Чтобы она ужалила, достаточно было перевернуться на другой бок или откинуть руку. Кто же... Стоп, все мысли потом, сейчас надо собраться. Я сосредоточилась на змее, фокусируя взгляд на белой туповатой морде. Отсчитала про себя до пяти и взметнула руку. Гадюка бросилась, и пальцы сомкнулись под головой змеи. Успела. Я свернула гадюке голову и только тогда выдохнула, расслабляясь. Безжизненно тело полетело на пол, а я на подушки. Только сейчас я почувствовала, что взмокла.
- Один, два, три, - отсчитала я шепотом, мозг очистился от лишних эмоций, начав анализировать.
Змеи просто так по дворцу не ползают, тем более такие редкие и опасные, как степная гадюка. Ее сюда принесли. Посторонний не мог проникнуть в покои, Улуч пропускает только с докладом, но он же уходит со мной, стоит мне покинуть свои комнаты. Остаются девушки... Рядом со мной предатель. Не мой телохранитель, остаются только служанки. Почему-то Хаят я отмела сразу. Она была сама по себе, ко мне относилась даже в чем-то покровительственно, нет, не она. Айша или Валия? Очень не хотелось думать о девушках плохо, но факт предательства лежит возле моей кровати.
Я нагнулась и подняла трупик гадюки, закинула на себя и завизжала, принимая самую умирающую позу лицом к двери в спальню. Прошло томительное мгновение, и послышались стремительные шаги. Валия и Хаят вбежали первые, Хаят даже чуть обошла хасиидку. В спину им дышала Айша, испуганно глядя на меня. Тут же в дверях показался евнух, охранявший меня ночью.
- Госпожа! - крикнула Валия и смело бросилась вперед.
Правильно, бояться уже нечего, если степная гадюка успела укусить, некоторое время она безвредна, как лесной уж. Валия об этом знает. Хаят, молча, схватила гадюку, очень умело схватила. Айша исчезла. Впрочем, причину ее исчезновения стала ясна, когда в покои влетел бледный Кан.
- Госпожа? - позвал главный евнух, ощупывая меня.
- Змея мертвый, - спокойно сообщила Хаят и внимательно посмотрела на меня.
- Госпожа живая, - облегченно вздохнул Кан, когда я открыла глаза и подмигнула ему. - Дочь бешеной ослицы, так пугать, а-ай! - возмущенно затряс головой евнух.
- Кан, друг мой, ты мне честно скажи, по гарему часто змеи ползают? - поинтересовалась я, садясь на постели.
Евнух понял, на что я ему намекаю, перевел взгляд на дохлую гадюку, затем на меня, и глаза его гневно вспыхнули. Он закричал что-то на языке Иманидов, и два прибежавших вместе с ним евнуха взяли моих служанок и потащили куда-то. Я поднялась, накинула халат и пошла следом.
- Отдыхай, - кивнул мне Кан.
- Это мои девушки, и кто-то из них предал мое доверие, - ответила я. - Я хочу все услышать сама.
Он не стал спорить. Возле дверей уже стоял Улуч, который придирчиво ощупал меня взглядом и, удовлетворенный осмотром, радостно улыбнулся. Я не удержалась от ответной улыбки, так стало тепло на душе от этой чистой радости совершенно чужого для меня человека, который успел привязаться ко мне. Я благодарно погладила гиганта по руке, и он изумленно вздохнул, но тут же накрыл мою ладошку своей большой чуть шершавой ладонью и сжал, выдавая этим пожатием всю степень своей привязанности.
- Спасибо, Улуч, - тихо сказала я.
- Мой госпожа, Улуч твой верный раб, - ответил евнух.
- Улуч мой друг, - улыбнулась я, и он неожиданно прослезился.
Кан оглянулся на нас, покачал головой, но ничего не сказал. Пока мы спускались, я успела увидеть, что девушки столпились испуганной стайкой. Кто-то разочаровано смотрел на мое явление, кто-то радостно улыбался, а кто-то просто пожал плечами и ушел досыпать. От общей стайки отделилось трое. Раиля, Агна и Италлин спешно подбежали ко мне.
- Что случилось? - тихо спросили они, пристраиваясь рядом.
- Мне подбросили степную гадюку, - ответила я.
Агна и Италлин выразительно посмотрели на Раилю, не дававшую им развернуться. Та хмыкнула и кивнула, давая отмашку двум радостно осклабившимся девушкам.
- Что столпились? - закричал Кан. - А ну живо по постелям! Плетей захотели?
Девушки послушно разбежались. Последними уходили подпевалы Янсылу, мрачно посматривая нам вслед. Смотрели они на моих служанок. Значит, я права. Бояться, что выдаст. Я внимательно посмотрела на них, и подпевалы исчезли. Следом за ними пришлось уйти и моим подругам. И если бы сторонницы любимицы хана сейчас видели их лица, то спать бы ложились, сто раз проверив, нет ли кого под кроватью.
Мы прошли в ту часть гарема, где я ни разу не была. Свернули в узкий коридор и вышли на узкую темную лестницу, ведущую в подземелье. Девушки начали испуганно переглядываться, смотрели на меня. Только Хаят оставалась спокойна. Я тоже была спокойна и равнодушна, сохраняя голову свободной от жалости и от гнева. Это все лишние эмоции.
- Госпожа, - жалобно позвала Айша. - Куда нас вести? Что с нами сделать?
- Тому, кто невиновен, бояться нечего, - спокойно ответила я.
Валия мрачновато взглянула на меня. А я упорно анализировала. Хаят ни при чем, в этом я была по-прежнему уверена. У нее не могло быть ко мне ненависти, как, например, у хасиидки Валии, чьи территории граничил с Орнией, враждующей со степняками. Айша жила недалеко от наших границ, но, все же, не так близко, чтобы сталкиваться с нашими солдатами. Подкуп... Золото нужно всем, а наложницы получают жалование, это я уже точно знаю. Но подпевалы много не дадут, только сама Янсылу. Подарки хана... Я нахмурилась, чувствуя нечто похожее на то чувство, что охватило меня, когда я подумала, что Кэйла Крегер выходит замуж за Ника, только в этот раз чувство просто взорвало мозг и душу, погрузив в какую-то черную бездну. Мне показалось, что меня предали, Таймаз предал. И это оказалось так больно. Я остановилась, чтобы привести мысли в порядок и перевести дыхание. Неправильные мысли, лишние мысли. Я помотала головой, в первый раз осознавая, что у хана много женщин, очень много, и я одна из этих много. Солнце души моей, а как он называл Янсылу? Или одну из подпевал? О-ох... Я врезала кулак в стену, и боль физическая отрезвила, убрав это неведомое мне чувство, заглушая боль душевную и прочищая мозг. Я удовлетворенно вздохнула и пошла следом за Каном, евнухами и служанками. Встревоженный Улуч пристально следил за мной. Я улыбнулась ему и вошла под низкий свод подземелья.
Девушек уже развели по трем камерам. Кан куда-то отправил одного из амбалов, второй притащил ширму, поставил ее в углу, а меня подтолкнули за ширму. Улуч и второй амбал встали так, чтобы перекрыть подступы ко мне.
- Зачем это, Кан? - спросила я.
- Допрашивать служанок будет начальник ханской стражи, - ответил главный евнух.
- Мы бы и сами справились, - недовольно отозвалась я.
- Моя госпожа уже нарушает правила, находясь на допросе, - ответил Кан, и я замолчала, чтобы не оказаться за пределами допросной.
Через некоторое время послышались шаги, и в допросную вошел высокий мужчина. Я видела его плохо, потому что мелкие дырки в створках ширмы и два огромных евнуха мешали обзору очень сильно. Он что-то негромко сказал, и невидимый мне стражник притащил плачущую Айшу. Допрос начался, но к моей досаде не на моем языке. По тону я слышала, что на девушку давили, она была очень испугана.