- Уводи меня отсюда, - хмуро произнесла я.
- Но я еще не все показал, - начал сопротивляться хан.
- Ничего смотреть не желаю, - упрямо сказала я, тряхнув головой. - Уводи меня прочь отсюда!
Он пристально посмотрел на меня, затем снова взял за руку и повел обратно к калитке. Я молчала какое-то время, все более распаляясь от его слов и от произошедшего.
- Почему ты злишься? - нарушил молчание Таймаз.
- Ты не спросил, хочу ли я, чтобы меня признавали женой. - ответила я, глядя перед собой.
- "Эшь" не спрашивают. Он либо признает, либо нет. Ты мое продолжение, Солнышко, наша судьба быть рядом друг с другом. - хан остановился и развернул меня к себе. - Мой отец привел сюда мою мать, и "эшь" увидел, что она родит продолжение династии. Так же делал мой дед и прадед. Каждый Иманид приводит сюда свою избранницу, затем сына, и "эшь" дарил ему Силу. Ты первая, кто зажег "эшь" полностью. Разве ты не чувствовала слияния?
- Не понимаю, - я снова попробовала вырваться из рук повелителя.
- Ты моя судьба, Солнышко, я твоя. Этого не изменить. Так сказала Вселенная. - кажется, кто-то пытается достучаться до моего сознания. Сознание осталось глухо к этим попыткам.
- Я не давала тебе своего согласия! - упрямо сказала я.
- Рафгат привел тебя сюда, увидев мою тень на тебе. Я увидел не сразу, сначала заговорило сердце, - хан улыбнулся, я не ответила улыбкой.
Он же сейчас ломал все мои планы. Я прямо посмотрела в глазу Таймаза, он выдержал взгляд.
- Я не могу быть твоей, - я говорила, чеканя каждое слово.
- Почему? - в его голосе было любопытство и ничего более.
- Я не могу быть одной из ста, - ответила я. - Для своего мужчины я буду единственной, как и он для меня. У тебя женщин слишком много.
Хан весело засмеялся.
- Ты и гарем, это не одно и то же, - сказал он, добродушно глядя в глаза.
- Но я не смогу делить тебя ни с кем. Либо мой, либо не надо мне такого счастья, - возмущенно ответила я, глядя на эту улыбку.
- Ты жена, они наложницы, услышь разницу, - Таймаз стал серьезным.
- Отлично, великий хан, я должна сейчас почувствовать себя на вершине счастья? - ядовито спросила я.
- Да пойми же ты, гарем-это традиция. Я не могу его никуда деть потому, что там живут девушки, подаренные степными племенами! Вернув их домой, я выкажу неуважение к дару. Мы сознательно приняли обычаи степняков, потому что повелитель не может жить иначе, чем его народ. Я хан, у хана должен быть гарем. И это не только наложницы, эта вся женская половина дворца. - теперь он был раздражен.
- Ага, потом еще парочка жен появится, - язвительно усмехнулась я. - Вообще хорошо устроились.
- Мне не нужны больше жены, ты зажгла весь "эшь", значит, у нашего сына будет вся Сила, и выбирать сильнейшего не придется. - отмахнулся хан.
- Зато грелки для постели в изобилии, - я все-таки вырвалась и пошла по дорожке, уже узнавая направление.
- Солнышко! - окрикнул меня Таймаз.
Я помахала ему, не оборачиваясь, и продолжила путь. Хан догнал меня, сердито глянув исподлобья, ответила ему таким же взглядом. Перед калиткой он остановил меня, снова надел чадру, и мы вышли. Турхауды взяли нас в кольцо и повели во дворец. За всю дорогу мы больше не обменялись ни словом, и даже не взглянули друг на друга, когда расходились по покоям. Жена! Что удумал! Я хлопнула дверью, Таймаз сделал тоже самое. Я стремительно прошла на балкон, желая остудить голову. Повернулась и увидела хана, шагающего в ногу со мной, только на соседнем балконе. Мы встретились взглядами и одновременно вернулись каждый в свою комнату.
- Будто отражение, - проворчала я, падая на диванчик и хватая томик со стихами.
Глава 33
Рыжеватая лошадка брела по степи, лениво переставляя копыта и время от времени поглядывая на своего седока. Наголо бритый степняк дремал, покачиваясь в седле. Кобыла еще раз обернулась на всадника и остановилась вовсе, уткнувшись мордой в траву. Степняк почесал щеку, попробовал устроиться поудобней и плавно съехал с седла, чувствительно грохнувшись на землю. Он тут же вскочил, ошарашено оглядываясь по сторонам, кобыла тут же засеменила рысцой дальше, и всадник сердито закричал, пытаясь остановить свою лошадь. Кобылка оглянулась и пустилась в галоп, но вскоре остановилась и замерла в ожидании хозяина. Степняк добежал до нее, ткнул кулаком в нос, и лошадь обиженно фыркнула.
Неожиданно ветер донес до мужчины голоса, он обернулся и приставил руку козырьком к глазам. В его сторону ехали пять всадников. Они не спешили, оружие не вытаскивали, напротив, тот, что ехал впереди, поднял руку и приветливо махнул, крикнув на языке племени хассидов:
- Мир тебе, достопочтенный.
- И вам мир, - ответил степняк, ожидая, когда маленький отряд приблизится к нему, но саблю придвинул поближе, потому что на троих всадниках были надеты орнийские мундиры.
Тот, что махал степняку, спрыгнул со своего коня, учтиво поклонился, не забыв коснуться лба, отдавая дань уважения и говоря, что дурных помыслов у него нет. Степняк поклонился в ответ, ожидая продолжения разговора.
- Мое имя Никас, - представился неизвестный. - Назовет ли мне свое имя, достопочтенный сын степи?
- Самат, - коротко ответил степняк, чувствуя невольную симпатию и уважение к высокому незнакомцу с карими глазами и такой открытой доброй улыбкой.
- А далеко ли до ближайшего селения, уважаемый Самат? - спросил Ник Грай, излучая сплошное дружелюбие. - Мы едем с миром, а путь далек.
- Едете с миром, а мечи рядом держите, - заметил, прищурившись, степняк.
- Так ведь степь, уважаемый. Люди разные встречаются, да и зверей много бродит на вольных просторах. Это только для защиты, - с готовностью оправдался барон.- Ты же видишь, среди нас одна женщина, старик, я, простой человек и два солдата. Разве это боевой отряд?
- С таким войском воевать не ходят, - рассмеялся Самат. - Идемте со мной, я провожу вас.
- Благодарю тебя, достопочтенный Самат, сын великой степи, - благодарно поклонился Ник.
Его спутники с некоторым удивлением разглядывали все эти расшаркивания, но вынуждены были признать, что никого запугивать и нападать не пришлось. Цель была достигнута легко и быстро. Степняк вернулся в седло, барон Грай последовал его примеру, и вскоре маленький отряд ехал в сторону селения едагаров.
* * *
- Вроде дождь собирается, - сказала я, зная, что хан слышит меня.
- Дождя не будет, - ответил он из глубины своих покоев.
- Почему? Вон же туча, - возразила я, глядя на одинокое серое облако.
- Дождя еще три недели не будет, - уверенно ответил Таймаз, выходя на балкон. - Зато потом на неделю припустит.
- Откуда знаешь? - я с любопытством посмотрела на него.
Хан глянул на небо, потом на меня, вдруг встал на перила балкона и легко перескочил ко мне, твердо встав на перилах моего балкона. Я только ахнуть успела, расстояние-то было приличным. Таймаз соскочил ко мне и встал рядом.
- Откуда про дождь знаешь? - повторила я вопрос.
- Вижу, - пожал он плечами.
- Я вот почему-то ничего не вижу, - слегка раздраженно ответила я, неудовлетворенная ответом повелителя.
- Ты мало что видишь, - усмехнулся Таймаз, - еще больше видеть не желаешь.
Я развернулась и пошла в покои, хан вошел вместе со мной и первый опустился на диванчик. Взял в руки мой томик стихов, пролистал несколько страниц и остановился, пробежав несколько строк глазами, и продекламировал:
В ночи бреду, раскинув руки,
Я слеп и сед, лишь боль в груди.
Не выдержав с тобой разлуки,
Шепчу, любимая, приди...
Он посмотрел на меня с лукавым блеском в глазах и захлопнул томик. Я фыркнула и села напротив, глядя в бездонные черные глаза. Хан усмехнулся и совсем отложил книгу. В покои вошла Айша, узнать, не нужно ли мне что-нибудь, но увидев повелителя, тут же покинула покои, пятясь задом и согнувшись пополам.
- Иди ко мне, - Таймаз протянул руку. - Приди, любимая.
- Это ты кому из ста наложниц сказал? - спросила я, подмигнув.
Хан воздел руки к потолку, совсем как Кан, и даже с той же интонацией великомученика воскликнул: