- Великий визирь-это правитель Белгина? - спросила я.
- Правитель? - хан обернулся ко мне. - Нет, если по-вашему, то, скорей, первый министр при правителе. Правит Белгином шах Мажит. Он слабый, занят гаремом больше, чем своим государством. Хамза всем заправляет.
- А в чем суть конфликта? - я уселась поудобней.
- Торговля, - отмахнулся хан. - Теперь это уже неважно. Обезглавив моего посла, Хамза вошел в огненную реку.
- Война? - с замиранием сердца спросила я.
- Белгин и Огахара объединятся и вторгнуться в степь, мне не оставили выбора, - Таймаз сел рядом и снова усадил меня на колени. - Огахара давно посматривает в нашу сторону. И так все не вовремя...
Заканчивать фразы он не стал. Я обняла Таймаза, думая над тем, что стала свидетелем того, как начинается война. Солдат узнает о начале похода из приказа, но первый шаг делает правитель, и я увидела, как этот шаг был сделан.
- Ты уедешь? - спросила я.
- Да, но не сейчас, - Таймаз улыбнулся и потерся об меня щекой. - Войско собирается не за один день. Что с тобой? - он пристально разглядывал меня.
А меня лихорадило. Кадет вновь поднял голову и с жадным азартом думал о том, что пора точить меч, а женщина со страхом думала, вернется ли ее мужчина назад . Бесы! Слишком много всего для меня за несколько дней. Я совсем запуталась.
- Да ты горишь вся, - тревожно сказал повелитель, положив мне на лоб прохладную руку.
- Я в порядке, - ответила я, чувствуя, как начинает саднить в горле.
- Заболела, - вынес вердикт повелитель. - Всю ночь на земле пролежала? Быстро в постель.
- Зачем? - я посмотрела на него с подозрением.
- Лечиться, - ответил хан, не допуская возражений. - Все прогулки по саду завтра.
- Ты вредный, Таймаз, - обиделась я. - Я тебя не люблю.
- Любишь, Солнышко, - подмигнул он и отнес меня в постель.
Глава 38
- Мой госпожа, - я открыла глаза и увидела светлую улыбку Айши, значит, день будет хороший.
- Доброе утро, Айша, - улыбнулась ей в ответ.
- Да послать Отец Степей тебе тысячу лет счастья, - сказал девушка, кланяясь.
Прислушалась к себе, от простуды не осталось и следа и всего за один день! Настроение разом поднялось, и я вместе с ним. Появилась Хаят, поприветствовала меня и пошла за теплой водой, чтобы я могла умыться. Интересно, как я буду обходиться без моих девушек, когда вернусь домой? Я уже избаловалась.
- О чем задумался, мой госпожа? - поинтересовалась Хаят, когда я застыла над серебряным тазиком.
- Что? - я растерянно обернулась к ней.
- Мой госпожа задумался, - повторила девушка.
Да! О том, что дома не будет Таймаза! Я же не могу уйти от него, и остаться, кажется, тоже... Я тряхнула головой, пытаясь отогнать последние мысли. Через три дня придет отец, а я только начала изучать борьбу Иманидов, да и их язык и вообще еще столько всего... А всего три дня... Единый, да о чем я думаю?! Дом, отец, Мини, Крайс, даже Ник, а я тут о языке Иманидов думаю! Я почувствовала себя намного лучше, и настроение снова поднялось. Но стоило подойти к большому, в полный рост, зеркалу и посмотреть на себя, как за спиной замаячил призрак Таймаза, глядевший на меня так, как умеет смотреть только он. Рука потянулась к отражению, и я, плохо соображая, что делаю, прошептала:
- Таймаз...
Поверхность зеркала замутилась, словно подернулась туманом. Это продлилось всего мгновение, а когда туман рассеялся, на меня смотрел хан. Мое отражение исчезло, будто это и не зеркало вовсе, а окно. Таймаз улыбнулся, протянул руку, я потянулась навстречу, заворожено глядя на хана. Наши пальцы переплелись, и он потянул меня к себе. Шаг, другой, я перешагиваю раму, еще шаг и замираю в объятьях Таймаза.
- Ты меня позвала, отрада моего сердца, - сказал он, глядя в глаза.
Я огляделась, затем снова посмотрела на повелителя и, наверное, села бы прямо на пол, если бы он не держал меня. Потрясение было настолько сильным, что я на некоторое время потеряла дар речи.
- Солнышко, - ласково позвал меня хан.
- А? - я подняла на него глаза.
- Неужели Горные Духи все-таки лишили тебя твоего язвительного язычка? - добродушно усмехнулся Таймаз. - На мой дворец снизошла благодать, и ты больше не будешь петь своих песен?
- Это твои покои, - наконец, выдавила я.
- О, великие Духи, вы вернули голос этой женщине, за что?! - преувеличенно трагично воскликнул хан.
- Еще хоть слово, повелитель, и я воспою тебе Песнь Славы, - с угрозой сказала я. - И поверь, это очень громкая песня.
Таймаз упал на колени и воздел руки:
- Только не это, прекраснейшая из женщин!
- Ну, все, - обиделась я, набрала побольше воздуха в легкие, открыла рот...
Хан резво вскочил на ноги и закрыл мне рот рукой, я возмущенно замычала, попыталась укусить, но не преуспела, попыталась пнуть, отбить захват, но и тут меня ждало разочарование. Таймаз весело хохотал, успешно блокируя все мои попытки нанести ему удар. Это все больше напоминало танец, и я увлеклась им, продолжая наносить удары, и наблюдать, как хан ставит блоки.
- Ух, - восхищенно выдохнула я, петь я уже давно не пыталась, и Таймаз освободил мой рот. - А я так смогу?
- Сможешь, - улыбнулся повелитель.
- И тебя побью? - я расплылась в предвкушающей ухмылке.
- Не-а, - он довольно помотал головой.
Я воспользовалась его радостным отрицанием и заехала ногой по голени, и как же мне стало хорошо, когда хан взвыл нечто неприличное на своем языке! Я не поняла, меня такому не учили, но выражение на его лице и прыжки на одной ноге пролились бальзамом на мои душевные раны, все-таки достала! Таймаз закончил свои пируэты, напустил на себя грозный вид и нацелил на меня палец.
- Покушение на хана?
- Ага, - радостно закивала я.
- Ты будешь наказана, - решительно заявил повелитель и сделал ко мне шаг.
Кадет его величества короля Велиама малодушно завизжал и бросился наутек, петляя по покоям, как самый обычный заяц. Мое бегство закончилось в районе горы подушек.
- Сдаешься? - крикнул Таймаз, настигая меня.
- Кадеты не сдаются! - гордо ответила я и начала обстрел подушками.
- Кова-арная. - протянул хан, плотоядно ухмыляясь, и совершил прыжок, исполненный звериной грации.
Я загляделась, а когда очухалась, уже лежала на ворохе своих снарядов, придавленная ханом и хохотала, пытаясь вывернуться, потому что меня совершенно не геройски щекотали.
- Я люблю тебя, Солнышко, - неожиданно сказал хан, прекращая мучить меня.
Кадет почувствовал, что бой он проиграл. Я застыла, боясь шевельнуться. И вроде и так все было понятно, но до этих слов казалось, что еще есть путь назад, а теперь...
- Таймаз, - прошептала я, - но как же...
- Что как же? - спросил он, поправляя мои прилипшие ко лбу локоны.
- Ничего, - сглотнула я, не зная, что делать и говорить дальше.
- Ну, раз ничего, то пошли гулять, - беззаботно сказал хан, поднимаясь и подавая мне руку.
- Куда? - тупо спросила я, послушно берясь за протянутую руку.
- В сад, куда же еще, - удивился Таймаз. - Ты сама вчера хотела.
- Хотела, - согласилась я, не отрывая взгляда от повелителя.
- Тогда пошли, раз хотела, - он насмешливо посмотрел на меня и слегка щелкнул по носу.
И вроде все так легко, тогда почему у меня чувство, будто я напряжена, расстроена, разочарована, но не хочу, чтобы она это заметила. Стоп! Кто она? Я помотала головой и уставилась на спину хана. И снова горечь. Она не хочет увидеть, не хочет открыться...
- Таймаз! - выкрикнула я.
Он обернулся и посмотрел на меня. Я уже было открыла рот, но тут же снова его закрыла, потому что то, что я хотела сказать, это же бред. Как я могу чувствовать то, что чувствует он?!
- Что, солнце души моей? - спросил хан, но я отрицательно покачала головой.
"Почувствовала? Да, похоже, но не хочет верить, что такое возможно. Упрямица моя". Душу затопила нежность. "Как же хочется обнять, прижать к себе и уже никогда не отпускать. Ну, когда же ты поймешь, что закрываться бесполезно, что ты чувствуешь то же самое, что и я".