— Что я тебе говорил? — в который раз вопрошал Гаркавый, потрясая в воздухе полиэтиленовым мешочком с наградами. — Три ордена и восемь медалей! И это за каких-то полдня.
— Жаль «лимонов» не прихватили, — не удержался, съязвил Скитович, хотя в душе частично разделял ликование товарища.
— Сколько это потянет? — прикинул Гаркавый. — Орден Славы первой степени — золото, орден Трудовой славы — серебро, «Мать-героиня» — золото и серебро. Неплохо… А вот в «досках» я действительно ни бум-бум. Хорошо, что ее принесли последней — цену определил, так сказать, остаток денег в кассе…
Солнце, бегущее параллельно машине, прибавляло настроению мажора. Легенда о частном музее оказалась настолько правдоподобной, что никто из сельчан даже не усомнился в ней. Опасения неудачи рассеялись как-то сами по себе. Казалось, что по-другому не только не могло, но и не должно было быть.
— Кому все это продадим? — Скитович одним глазом глядел на дорогу, вторым как-то виновато косился на старца, строго глядящего с иконы.
— Ха, продать — не проблема, — Гаркавый потрогал образ. — Базар, раз, он загнул мизинец правой руки и задумался: на ум, вопреки ожиданию, больше ничего не приходило. Гаркавый нахмурил лоб. — Должны же в конце концов в городе быть настоящие антиквары. Да и платят они скорее всего больше.
— Пожалуй, — согласился Скитович, — базар — это самый низ пирамиды, но без него нам пока не обойтись.
— Лиха беда — начало, — Гаркавый задорно посмотрел на приятеля, главное, не останавливаться на достигнутом! Как ты на этот счет?
— Поживем — увидим, — отшутился тот.
На следующий день, выспавшись, Гаркавый подался на базар.
С обстоятельностью домохозяйки он справился о ценах на награды у всех скупщиков и, убедившись, что те держат их одинаковыми, остановился у знакомой таблички.
Торг был недолгим.
С базара Гаркавый уходил с семью стодолларовыми купюрами и адресом местного антиквара, которому парень посоветовал показать икону. «Я все равно на него стою», — напоследок признался он.
Придя домой, Гаркавый первым делом позвонил Скитовичу. Накануне тот наотрез отказался принимать участие в сбыте, но с результатом просил не тянуть.
— Семьсот баксов! — возбужденно пробасил Гаркавый в трубку. — Сто вложили — семьсот «подняли», чистый навар — шестьсот; двести в котел, остальные пополам. Дуй ко мне за своей долей!
Вечером компаньоны пили «Абсолют» и закусывали сырокопченой колбасой. По обоюдному мнению, это было скромно и со вкусом. Короче — по средствам. Запах хорошего табака создавал привкус респектабельности.
— Все равно, — сомневался Скитович, — больших денег нам на этом не заработать. — Язык его уже слегка заплетался. — Заметь, именно больших денег.
— А на своих евроремонтах да шабашках ты много заработал? — Гаркавый горячо защищал свое детище. — Да если хочешь знать, мы на одной редкой вещице можем заработать столько, что тебе и не снилось.
— Можно подумать, такие вещицы под ногами валяются…
— А ты искал по-настоящему? — Гаркавый настолько уверовал в поворот к нему фортуны стороной, обратной заднице, что находка какой-нибудь редкой вещицы представлялась ему вопросом ближайшего будущего. — Когда у нас в каждом крупном селе будут свои люди, — развивал он мысль, — то рано или поздно в расставленные сети попадется бо-о-льшая рыба.
— Если она вообще существует, — уточнил Скитович. — Да и что это может быть? Икона? Картина? Драгоценность?
— Какая разница! — глаза Гаркавого азартно горели. — Между прочим, много мелюзги тоже неплохо.
— А ты не думаешь, что кто-то, — Скитович ткнул пальцем вверх, — уже поставил сети на таких, как мы? А?
Гаркавый задумался.
— Вполне может быть… даже скорее всего это так, — согласился он, — но для них именно мы — черная кошка в темной комнате. А с твоим настроением ее там может вообще никогда и не оказаться.
— Настроение как настроение, — Скитович потянулся к бутылке.
Они выпили еще по одной.
— Слушай, Димка, — Гаркавый, поморщившись от специфичного вкуса водки, пригладил волосы, — ты с кем-нибудь встречаешься?
Скитович неопределенно махнул рукой.
— А я, честно говоря, — Гаркавый потянулся всем телом, — махнул бы сейчас к девчонкам. Давай, а? Деньжата ведь теперь кое-какие имеются…