— Кого ты встретил сегодня вечером? — не сдавалась она.
— А я и не знал, что это касается тебя, Салли. Разве мы не договорились, что наша частная жизнь является личным делом каждого?
Женщина настороженно посмотрела на него.
— Ясно, здесь замешана девчонка. Где ты ее нашел? Что ты с ней делал? Она так же хороша в постели, как я?
— Возьми себя в руки, Салли. — Ярость теперь охватила Оливера. — Это тебе не идет. Ты все же весьма разумная девочка, которая умеет справляться с жизнью и знает, как следует себя вести.
— Ты будешь мне указывать, когда я выпадаю из роли, а когда нет? Что ты себе, собственно, воображаешь?
— Ничего, — сказал Оливер. — У меня, помимо всего прочего, только одно желание — лечь наконец в постель.
— Разве ты только что не вылез из другой постели? — прошипела она.
— Достаточно, — твердо произнес он. — Даже если бы это было и так, Салли, это тебя не касается. Сбереги свои силы для завтрашнего дня. В Лос-Анджелесе ты будешь нарасхват.
— Мне плевать на карьеру, — закричала женщина. — Мне плевать на весь шум, на хлопоты, которые с ней связаны. Я хочу спокойной жизни. Хочу иметь мужа и детей, дом где-нибудь в Лонг-Айленде.
— Не кажется ли тебе, что о своих планах на будущее тебе следовало бы говорить с кем-то другим?
— Оливер, все не могло пройти. — Голос Салли стал вдруг нежным и ласковым. — Ты же знаешь, я всегда хотела только тебя.
— Лучше всего будет, — возразил он, — нам закончить этот разговор. — Он ни к чему не приведет. Завтра я возвращаюсь в Нью-Йорк.
Салли изумленно уставилась на него. Затем ее снова прорвало:
— Ты хочешь оставить меня одну в Лос-Анджелесе? Ты действительно это задумал? Ты не можешь так со мной обойтись, Оливер!
— Не знаю, зачем я тебе там нужен. Кроме того, там будет Томас, твой менеджер, который с удовольствием возьмет на себя все хлопоты.
Она зло рассмеялась:
— Да, Том с удовольствием взял бы меня.
— О'кей, это твоя проблема, Салли. А мне крайне необходимо возвратиться завтра в Нью-Йорк.
— Зачем, Оливер? Что стряслось? Ты же говорил, что будешь сопровождать меня в Лос-Анджелес.
— Обстоятельства изменились, Салли. Подумай немного об этом. А сейчас будь хорошей девочкой и ступай спать! Сон тебе крайне необходим. Я знаю, что концерты здесь требуют большого напряжения.
— Позволь мне этой ночью остаться у тебя. Я ничего не хочу, только ощущать твое тело. Мне иногда бывает так холодно.
— Нет, Салли. — Оливер отрицательно покачал головой. — Ты знаешь, к чему это приведет. Мы не должны начинать все сначала. Что прошло — то прошло.
— Вот уж никогда не предполагала, что в один прекрасный день ты меня так отошьешь, — пробормотала она.
— Я считаю, что мы по-дружески прояснили некоторые проблемы. Пусть это так и останется, Салли.
— Здесь существует еще кто-то, я чувствую. — Салли попыталась справиться с рыданием. — В этом вопросе я никогда не ошибалась. Ты не одурачишь меня.
— Я не собираюсь тебя дурачить, Салли. Прежде всего, я не хочу сегодня ночью дискутировать на эту тему. У нас обоих завтра кое-какие дела. Мы должны поспать пару часов.
— О'кей, я понимаю. Однако наш разговор не окончен. Разве я не имею на тебя никаких прав? — Неожиданно она перестала всхлипывать.
— Салли, пожалуйста. Я знаю, у тебя превосходный голос. Но не злоупотребляй им, ради Бога, сегодня ночью. Мы не одни в отеле. Я хотел бы избежать проблем.
В своем возбуждении Салли не заметила, что говорит слишком громко и горячо. Ей ничего не стоило собрать своим криком весь отель, настолько она была разъярена. Но в то же время она понимала, что ни яростью, ни лестью Оливера не проймешь. В эту ночь она вынуждена была отступить. Больше ей ничего не оставалось.
— Я хочу точно знать, что ты завтра будешь делать в Нью-Йорке. И не беспокойся, узнаю! — С этими угрожающими словами Салли вышла.
Она с удовольствием хлопнула бы за собой дверью. Но к чему-то подобному в этих старых феодальных отелях были готовы. Дверь не хлопнула. С тихим, нежным звуком она мягко закрылась за Салли.
Оливер пошел в спальню и разделся. Великий Боже, как он будет рад, когда Салли окажется в Лос-Анджелесе, а он — в Нью-Йорке! Зачем он вообще позволил уговорить себя сопровождать ее в этом турне? Салли вполне бы справилась сама. И сразу бы нашла какого-нибудь утешителя, если она вообще нуждается в утешении.
Салли брала от жизни все, что хотела, и все, что могла получить. Она всегда была страшно эгоистичной. Вначале это не смущало Оливера, так как он был очарован ею. Но теперь от прежнего очарования почти ничего не осталось.