Барт крепко сжал ее руку.
— Ты будешь первой певицей в ресторане, девочка. И я уверен, что ты их всех пленишь. Возможно, наступит день и появится влиятельная персона, которая направит твою карьеру в нужное русло.
— Что ты тут болтаешь? — обрезал его Язон. — Если такая персона действительно объявится, мы лишимся Бранды. В Сан-Франциско даже певицы не делают карьеры.
— В этом случае мы прежде всего должны думать о Бранде, — возразил Барт.
Девушка сделала глоток и посмотрела в окно на океан.
— Наконец-то я смогу сделать то, о чем всегда мечтала. Конечно, выступать в собственном ресторане — не такое уж великое дело, — сказала она. — Однако я найду дорогу к сердцу публики. И, возможно, в один прекрасный день решусь взойти на сцену.
— Таков с самого начала был твой план, — вспомнил Барт.
Бранда улыбнулась ему в ответ.
— Возможно. Однако идея со старой закусочной принадлежит Язону. Ну, ребята, мы должны подумать о названии. «Гурман» скончался, к тому же заведение не является больше закусочным рестораном. Мы должны подыскать новое название, которое бы сразу раскрывало суть.
— Может быть, «Голубая гавань»? — предложил Язон. — Или «На юге Тихого океана»?
Бранда покачала головой.
— Нет, оно должно быть более четким. Мы могли бы назвать его «Сачмо» или «Чарли Чаплин». Но тут нет ничего выдающегося.
Барт неожиданно стал насвистывать какую-то мелодию. Язон и Бранда уставились на него, и вдруг девушка ударила от восторга ладонью по столу.
— Точно, это оно!
Барт и Язон улыбнулись. И тогда все трое, как по команде, воскликнули:
— Ка-са-бланка!
Бранда была по-настоящему увлечена.
— Именно так мы и назовем ресторан — «Касабланка». Это будет нечто совершенно новое и совершенно старинное. Нечто абсолютно сенсационное. Это будет суперзаведение.
— Мы трое сделаем его таким, — объявил Барт, и его карие глаза засветились. — Мы как раз те самые люди, которые нужны для этой работы. «Касабланка» станет новой достопримечательностью Сан-Франциско.
Язон улыбнулся Бранде.
— Уже потому, что там будет выступать Бранда. Возможно, загорится новая звезда. И именно отсюда, из нашей «Касабланки», она начнет свой победоносный путь по миру.
— Не сходите с ума, ребята, — рассмеялась Бранда. — До этого еще далеко. И вообще, на такую перспективу я не загадываю.
— Нет, ты сделаешь это! — Язон поднял руку. — Я знаю тебя, девочка. Как часто ты говорила нам о своей мечте стать знаменитой поп-певицей!
Девушка поводила стаканом по столу.
— Я хотела бы петь старинные песни. Я хотела бы петь то, что раньше слушали в таком ресторане.
— Ясно, для «Касабланки» это подходит, — сказал Барт. — Но если ты действительно сделаешь карьеру?
— Да кто же заинтересуется мною? — возразила она.
— Подожди, — попросил Язон. — Все начинали с малого. Или ты, Бранда, полагаешь, что Барбара Стрейзанд проснулась однажды утром и нашла на своей подушке контракт на миллион долларов?
— Я чувствую, что должна петь, — промолвила Бранда. — Это мое призвание.
— И у тебя прелестный голос, — заметил Барт.
Девушка иногда пела им обоим в маленьком баре, когда расходились посетители. Бранда была знакома с владельцем бара, и тот доверял всем троим охранять заведение. Язон и Барт производили внушительное впечатление.
— В один прекрасный день ты станешь звездой первой величины, — уверил ее Язон. — Ты будешь стоять высоко-высоко. И кто знает, захочешь ли ты тогда общаться с нами.
— Что за глупости?! Как ты можешь говорить такое, Язон? Ты полагаешь, что я забуду своих лучших друзей? Я вас безумно люблю обоих.
Барт и Язон взглянули на улыбающуюся Бранду.
— Лучше, если бы ты остановила свой выбор на ком-то одном, — произнес Барт с кривой усмешкой.
— Вы оба мне слишком дороги. Не требуйте от меня такого решения. Пусть все будет так, как оно есть.
— Поговорим лучше о «Касабланке», — предложил Язон. — Нам многое надо продумать. Для флирта с Брандой мы всегда найдем время.
Барт влюбленно посмотрел на девушку, которая быстро обратилась к Язону.
— Ты абсолютно прав. Мы не можем допустить никакой ошибки. Все должно быть в лучшем виде. Как ты думаешь, сколько времени потребуется, чтобы открыть ресторан?
Язон задумчиво покачал головой.
— Если рабочие будут аккуратно приходить и если мы сами станем действовать четко, то открытие может состояться через четыре недели.
— Ты в своем уме?! — Барт постучал по лбу. — Как ты это себе представляешь? Знаешь, что такое четыре недели?