— Убирайтесь! — прорычал он. — Согласуйте сроки с моей секретаршей.
— Вы даете слово, мистер Ратбон?
— Когда я вернусь из Калифорнии, посмотрим. Теперь у меня действительно нет времени.
— О'кей, я созвонюсь с вашей секретаршей, — со смехом проворковала Шерри. — Но вы так легко от меня не отделаетесь, мистер Ратбон. Я не позволю снова меня отфутболить.
Оливер препроводил непрошеную гостью к двери. Легким взмахом руки она попрощалась с Брандой. Стоило Шерри уйти, Бранда рухнула в кресло. Это была та самая девушка, о которой рассказывала Салли.
Она схватила сигарету. Эта малютка вела себя очень бойко. Она явно хотела добиться того, что вбила себе в голову. И снова возник страх, который Бранда до сих пор успешно побеждала, страх потерять Оливера.
Что там сказала Салли? Из Оливера выходит воздух, когда он вознесет девушку на самый верх. А Бранда была теперь на самом верху. Если турне пройдет успешно, значит, Оливер сделал очередную звезду. А что потом? Бранда нервно курила.
Оливер вернулся. Качая головой, он сел на ручку кресла Бранды, обнял ее за плечи.
— У этой Шерри Спринг не все в порядке с головой. Она явно сумасшедшая. Является в такое время сюда, чтобы поговорить со мной. Можешь такое понять?
Бранда загасила сигарету.
— Она понимает, как обратить на себя внимание.
— К сожалению. — Оливер тоже взял сигарету. — Иногда моя работа стоит мне поперек горла. Что себе воображает эта девчонка! Будто из каждого голосочка я могу сделать известнейшую поп-звезду.
— Тебе это уже не раз удавалось. — Бранда выглядела не очень счастливой. — Разве тебе не доставляет удовольствия творить звезд?
— Кое-что мне нравится гораздо больше, любимая.
Бранда не поддалась на это. Она была сбита с толку, раздражена. Шерри действительно хорошо выглядела. У этой малютки был темперамент. Для своей карьеры она готова была сделать все, что угодно. Оливер это знал. А если наступит такой момент, что он уступит?
— Забудь о Шерри! — Оливер бросил сигарету в пепельницу. — Совершенно напрасно ты забиваешь себе голову мыслями об этой девчонке. Она вообще ничего для меня не значит. Я люблю тебя, Бранда! Знаешь ли ты это?
Именно это она хотела слышать снова и снова. Это и успокаивало, и одновременно возбуждало ее. Но могла ли она действительно верить Оливеру?
Он наклонился к ней, прикоснулся ртом к ее губам, шее. Его рот был теплым и требовательным, страстным и трепетным.
— Сними купальный халат, — прошептал Оливер. — Я хочу видеть тебя обнаженной. Раздетая, ты меня невероятно возбуждаешь.
Когда он спустил халат с ее плеч, Бранда попробовала больше не думать о Шерри. Ее груди устремились навстречу Оливеру, и он начал своим языком нежно играть сосками. Эта горячая страсть во всем ее теле, лихорадочное желание ощутить его твердым глубоко внутри себя заставили девушку застонать. Оливер поднял Бранду на руки и отнес на кушетку. Они ласкали и гладили друг друга, их поцелуи становились все более жаркими. Как умел Оливер изгнать глупые мысли из ее головы! Она крепко прижалась к нему своим телом и почувствовала его возбужденный член, раздвинувший ее бедра. Она безумно хотела Оливера, немедленно и навсегда. И, когда он вошел в нее и начал двигаться твердыми и сильными толчками, потребовалось немного времени, чтобы они достигли высшей точки. И из уст Бранды вырвался чувственный крик.
Мысли о Шерри все же не оставляли Бранду в покое. И даже когда на следующий вечер она делала пред концертом макияж в своей гримерной. Это было совершенным безумием, что именно здесь, в Лос-Анджелесе, Бранда думала об этой девушке. Чего она боялась? Ведь Оливер любит ее. Почему она сомневается в этом? Почему вдруг стала таким скептиком? Нужно сосредоточиться на своем выступлении. В этот чудесный теплый летний вечер она выйдет под полукруглые своды «Голливуд-Боул». Начнет играть джаз-оркестр. Она возьмет в руки микрофон и начнет петь свою первую песню.
Девушка пела во время ток-шоу на телевидении и на записи в студии перед гостями. Уже не в первый раз она публично выступала на своей презентации. И все-таки сейчас было по-другому. Бранда заставила себя не думать о массе людей, которые сидели снаружи. Они пришли, чтобы увидеть и услышать ее. Это были ее почитатели, ее друзья. Она не должна думать ни о чем другом.
Вошел Оливер. Она увидела в зеркале лимонно-желтый кашемировый пуловер, который купила ему в Нью-Йорке, белые брюки. Оливер улыбался. Он поцеловал ее обнаженные плечи, выступавшие из короткого платья.