– Ой, извини, – сказала она, поднимаясь. – Я, кажется, испачкала тебя помадой. Давай вытру.
– Не надо, – остановил ее Влад, – пусть эта помада останется на моих щеках, как память о твоем посещении. Мы, кстати, еще не познакомились.
– Это легко исправить. Твое имя я уже знаю, а меня зовут Александра. Если коротко – Шура, но подруги предпочитают называть меня Сандра. Говорят, что я на нее похожа.
– Сандра? А кто это?
– Известная певица.
– А что она поет?
– «Мария-Магдалена» – это же ее песня. Неужели не слышал?
– Мария-Магдалена?
– Ты что, не смотришь музыкальные каналы? Там ее часто показывают.
– Я, вообще стараюсь телевизор не смотреть.
– Чем же ты занимаешься вечерами?
– Читаю.
– Ты – студент?
– Нет. Тебе это может показаться странным, но я музыкант.
– Музыкант! И на чем ты играешь?
– На валторне.
Александра напрягла память. Валторна… Может, это название какого-то синтезатора, и этот парень играет в рок группе?
– Валторна – это духовой инструмент, – пояснил Влад. – Наш оркестр по выходным играет в городском парке.
Девушка представила молодого человека, играющим на какой-то дудочке, и улыбнулась.
– Какой ты смешной.
Она еще не знала почему, но этот странный паренек нравился ей. Трехдневная щетина придавала его лицу мужественности, а распухшие губы так и манили к себе. Хотелось немедленно, прямо сейчас, прикоснуться к ним, поцеловать, но она не решилась. Она и так сегодня позволила себе слишком много.
У Сандры-Шуры было много поклонников, к двадцати годам она давно потеряла им счет и это не удивительно. С такой эффектной внешностью, которой наградила ее природа, она могла бы менять ухажеров чуть ли не каждый день. Крутые мачо, знающие себе цену, длинноволосые рокеры, взрослые «женатики», готовые осыпать красивую девушку дорогими подарками, состоятельные бизнесмены, разъезжающие на дорогих иномарках, – все пытались добиться от Сандры расположения. Пытались, но, как правило, – безуспешно. Что уж тут говорить о таком обычном пареньке как Владлен. Она забыла о нем через десять минут после того как смогла убежать от непредсказуемых отморозков.
Забыла и никогда бы не вспомнила, если бы на третий день, утром к ней, прямо на квартиру, не завалилась та самая криминальная троица во главе с Мотей Рябым. Шурочка едва успела одеть халатик, забилась в угол, спросила дрожащим голосом:
– Вы как здесь оказались?
– Вошли как все нормальные люди: через дверь, – пояснил Матвей, усаживаясь на стул. – Да ты не дрейфь, трогать не будем.
– А…, а что вам надо?
– Смотрите-ка, заикаться начала, – усмехнулся мужчина, глядя на своих подручных. – А надо нам совсем немного. Ты сегодня же должна навестить своего дружка-защитника, которому мы недавно бока намяли.
Мотя опять повернулся к своим «шестеркам», и те послушно закивали.
– Но… я его не знаю.
– Зато мы о нем узнали всё. Зовут его Владлен Мальцев, и лежит он сейчас в нашей городской больнице, в отделении травматологии. Зализывает раны. Сходишь к нему и так ненавязчиво объяснишь – что если он захочет заявление в контору накатать, то сильно об этом пожалеет. Пусть считает, что мы тогда только разминались. Ты всё поняла?
– Да-да, я схожу, я всё объясню.
– Вот и хорошо. Люблю понятливых.
Мужчина поднялся, направился к выходу, а в дверях обернулся.
– И не трясись ты так, мы же не звери какие. Хм. Сандра…
Подручные как по команде загоготали, и этот смех – наглый издевательский, смех хозяев жизни, которым все дозволено, на которых нет никакой управы, преследовал потом Шуру целый день.
«Что я делаю? Как я живу? Сколько можно болтаться по всем этим злачным местам? Ведь ничем хорошим это не кончится. Не пора ли взяться за ум? Выйти замуж, создать семью, родить детей, встречать вечерами мужа после работы».
«Вот, например, паренек, – рассуждала она, глядя на своего спасителя, – чем не кандидат? Чистый, наивный, неиспорченный, так и смотрит влюбленными глазами. Даже помаду стереть не дал, вот дурачок! Кажется, помани пальцем, и он в ту же секунду понесет свою невесту в загс на руках, несмотря на сломанные ребра и пылинки потом будет сдувать, и цветы дарить каждый день».