Возможно, Иезавель и её однопомётники уже сталкивались с медоедами в своих странствиях — на травянистых равнинах возле Ндуту их довольно много. Как бы то ни было, собаки кружили вокруг медоеда, трусившего на коротеньких лапках, но не пытались подойти к нему ближе. А медоед почти не прибавил скорости, только распространил вокруг себя сильный мускусный запах — возможно, этот запах отпугивал собак. Во всяком случае, они очень быстро отстали от него и вернулись к логову.
Щенки Ведьмы, не отходя от норы, могли наблюдать все эти события. Научились они чему-нибудь таким наглядным способом или нет, нам неизвестно. Но вот о крылатых гостях, ежедневно жаловавших к логову, они могли получить информацию «из первых рук». Это были обыкновенные стервятники — взрослые птицы очень хороши в своём белом оперении, с жёлтыми клювами и лапами, а молодые в детском буроватом наряде со странными чёрно-багровыми шеями выглядят уродливо. Иногда прилетал и мохнатый стервятник — он примерно такого же размера, как обыкновенный, но у него бурые перья и бледная кожа на голове и шее, которая наливается алой кровью, когда птица возбуждена. Эти стервятники прилетали поживиться остатками мяса и шкур возле логова. Они с жадностью поедали экскременты собак, которые содержат много белка и потому представляют ценный источник питания для тех, кому приходится по вкусу такая пища.
Поначалу щенки впадали в панику, видя, как птицы, вытянув лапы перед приземлением, пикируют вниз; только ветер свистит в их маховых перьях. Но в один прекрасный день они набрались храбрости и двинулись знакомиться со стервятником — так же как в своё время знакомились со всем окружающим. Прижавшись друг к другу, тесной группой, то высовывая, то пряча головы, они осторожно подбирались всё ближе и ближе, так что стервятник наконец отлетел на несколько метров. Щенята, ободрённые успехом, двинулись за ним, и он снова отступил. Когда же он захлопал крыльями, собираясь взлететь, щенята так перетрусили, что некоторые перекувырнулись в воздухе, а потом со всех ног понеслись в спасительную нору. Не скоро они привыкли к хлопанью громадных крыльев, когда хищники расправляли их и взмахивали ими перед тем, как взлететь.
Со временем нападение на стервятников стало любимым «видом спорта» щенков — возможно, им придавало храбрости то, что эти страшные с виду птицы почти всегда отступали. Однако случалось, что какой-нибудь щенок набирался нахальства и лез к стервятнику в одиночку. Не желая пасовать перед одним-единственным щенком, стервятник поворачивался к нему и начинал обороняться. Вытянув шею, разинув клюв, угрожающе распустив громадные крылья, стервятник нагонял на щенка такого страху, что тот спешил унести ноги, крепко поджав хвостик. Несколько раз Ведьма прогоняла стервятников, дерзнувших обратиться против одного из её щенят, а Стриж какое-то время пристально следил за стервятниками, снижающимися в районе норы, и бросался их прогонять. Но дня через два интерес к птицам у него совершенно пропал.
Подрастая, щенята становились всё игривее. Поначалу они просто покусывали друг друга, тянули один другого за ухо или за хвост. Потом, научившись уверенней держаться на лапках, они принялись гоняться друг за другом. Одно время щенки увлекались забавной чехардой — небольшими прыжками наскакивали друг на друга, отталкиваясь сразу всеми четырьмя лапками. Иногда они делали по четыре таких прыжка подряд, подскакивая, как мячики. Ловить друг друга таким способом оказалось очень неудобно. Погоня часто кончалась уже в норе — преследуемый кувыркался вниз головой, а за ним летел и преследователь.
Как у многих детёнышей общественных млекопитающих — к сожалению, то же бывает и у наших детей,— игры маленьких гиеновых собак нередко кончаются настоящей дракой. Если щенок, которому особенно туго пришлось во время игры, не выдержит и завизжит, его товарищ по игре почти всегда нападает на него уже всерьёз. А когда несчастная жертва поднимает ещё более отчаянный визг, в драку ввязываются и остальные щенки и все дружно кусают и дёргают «лежачего». Точно так же вели себя и взрослые собаки, если Ведьма бросалась на Фею.
Когда щенки играли, взрослые часто подходили и ложились возле норы. Одним из самых частых гостей был Брут — он позволял щенкам любые вольности я не возражал, если те таскали и кусали его за уши или за хвост. Сама Ведьма гораздо меньше любила превращаться в живую площадку для игр, особенно с тех пор, как щенки стали подрастать и зубы у них стали острыми, как иголки. Случалось даже, что она наказывала настырного щенка укусом в шею. По всей вероятности, кусала она совсем не больно, но укушенный проказник с визгом валился вверх брюхом, размахивая в воздухе всеми четырьмя лапами.