Вспарывая кожу плеча поцелуем и обжигающим дыханием, когда мне дышать было почти нечем. Из-за сплетения жара, разбившего мысли и сжимающего мышцы при каждом его ударе. Спираль закручивалась сильнее при нарастании интенсива его движений, при сжатых волосах, за которые он потянул вынуждая вскинуть голову и смотреть на него, опаляющего тем, что творилось в нем и что он сотворял, врезаясь сильно, мощно, и при этом выверено, одаривая вместо боли быстро концентрирующимся удовольствием. Катастрофически быстро. С моих покусанных, пересохших губ в стонах его имя. Это сгущало тени в его глазах, сгущало до того предела, когда в них наконец проступила одуряющая неуправляемая дикость.
Сжал пальцы на пояснице, надавливая, прогибая, насаживая на себя. Срывая почти вскрик от того, как тонка грань, за которой накроет. Одно его особо сильное движение и мир порвался и померк во вспышке, разнесшей разум и осколки наслаждения, колко пронёсшихся по вскипевшей крови, и это стало для него последней каплей. Я почти не отметила его сильнейшую дрожь, когда резко вжал меня в себя, сминая мой еще ревущий внутри оргазм. Нашедший для меня погибель, когда взглядом коснулась его руки, обхватившей меня поперек груди, а на его коже мурашки. Из-за силы того, как втиснул в себя, потеряв контроль и не осознавая этого, парадоксом умножил почти стихшее наслаждение. Которое от него расходилось волнами. Бархатными, почти физически ощутимыми, проникающие сквозь поры разгоряченной кожи и оседая в еще бурлящей крови.
Несколько мгновений и хватка на мне ослабла, а в еще не совсем осознанном контрасте глаз обеспокоенность. Слабо усмехнувшись, повернула голову, касаясь его горячих губ поцелуем.
Коснулся ладонью щеки, большим пальцем огладев скулу, отстраняясь и еще на сбитом дыхании:
— Извини, я…
— Был великолепен, — перебив, довершила я. — Как на такое обижаться, ты что.
— С языка сняла, — усмехнулся он.
Оставив его в ванной, метнулась к постели, чтобы торопливо ее заправить. Потом мы поменялись. В плане того, что душ был нужен мне и только закончивший водные процедуры Стас желал составить компанию, но я его вытурила, со смешком сказав, что эту комнату мы уже покорили и остались еще другие.
Контрастный душ немного снял накатившую усталость. Затянув узел полотенца на груди, направилась в спальню, чтобы остановиться у косяка двери и залипнуть.
Стас, с полотенцем вокруг бедер стоял у стеллажа возле окна, рассматривая фотографии на полках. Я слегка зависла глядя на него вот так, когда разум не в обжигающих сетях страсти и позволяет насладиться картиной того, как прекрасно он сложен. В меру прокаченный плечевой пояс, сухой крепкий торс, узкие бедра… Насладиться этой картиной и породить зудящую на задворках мысль, что все-таки фитнес мне нужен действительно три раза в неделю и надо бы узнать про зверскую диету дистрофика-Миланы, которую мне не стоило троллить.
Подойдя к нему, приподнявшему уголок губ, посмотрела на фотографию, куда был направлен его взгляд. На ней четырехлетний Макс, с перепачканным вишней ртом, рассматривающий свои руки и пузо в соке вишни. И я щедро измазюкавшаяся себе локоть и отставив его у рта Макса, с перекошенным лицом глядящая в объектив.
Н-да. Может мне только квартиру следовало убрать, но и некоторые фотографии? Тут они такие, которые я под угрозой смерти не залью в свой инстаграм. Хотя… нет, не надо их убирать.
Рядом с этой фотографией была относительно свежая, где я и Лена на дне рождения Демьяна, обе при параде, но в развеселых разноцветных резиновых сапогах. Тогда ливни шли непрерывно, а только недавно отстроенный дом его родителей еще не мог похвастать благоустроенным придомовым участком.
— Мне вот эта нравится, — хмыкнул Стас указав на фото на соседней полке. Нет, некоторые фотки лучше было бы все-таки убрать.
Там взъерошенная я, Демьян, пара его друзей и Лена, будто прошедшая афганскую войну. Фотка после хоррор-квеста, где перепуганный, но верный (в отличие от нас всех) Демьян упорно волочил постоянно падающую и верещащую Ленку вслед за «храбро» убегающими нами. В конце квеста сердобольный маньяк уже спасать ее собирался от Демьяна.
— Харманем бабанер… — усмехнувшись, пропела.
— Что? — посмотрел на меня Стас.
— Да так, саундтрек к Лене в квест-комнатах. — И указав на еще одну фотку, сообщила, — в день нашего знакомства, мы с Леной тебя обманули. Любимый ребенок в семье это вот этот.