— Я тоже, — после долгого взгляда глаза в глаза, вернула ему эхо предупреждения. А потом, неторопливо скользя подушечками пальцев по его щеке и наблюдая за этим, ровно сообщила, — пару дней назад Алексей взял мой номер, я еще не знала, что ты меня ищешь.
— И я нашел, — негромко в губы.
В губы, которые еще не раз за эту ночь будут истерзаны прикосновениями, укусами, поцелуями, и на них неоднократно расцветет привкус то жестких, то нежных поцелуев, то кожи, то дыхания. Его срывов, жажды и тления под вспышки желания, затухания стона, разрывающего возгласа. Крика.
Этой ночью не было сделано ни глотка алкоголя, но такое ощущение, что меня опоили до пьяна. Тоже впервые.
Много этих впервые было за это эту ночь.
Утро началось в десять, когда Стасу позвонили по каким-то вопросам из клуба. Спросонья он выглядел невероятно милым, а его пониженный голос, напоминающий абоненту, что он накануне предупредил, что приедет в клуб не раньше вечера, примешивал негу к неохотно отступающему от меня сну.
Придвинулась ближе к нему, лежащему на спине и зарылась лицом в плечо. Он, завершая разговор, приподнялся на локте, разворачивая корпус для того чтобы закатилась под него, но я отодвинулась. Отложив телефон, повернулся на бок, ко мне лицом и, подперев голову кулаком, протянув руку, чтобы кончиками пальцев медленно, поверхностно повести по моему плечу ниже, с интересом наблюдая за этим и все еще низким голосом, с легкой хрипотцой произнес:
— С утра надо заряжаться хорошим настроением…
— Я не люблю секс по утрам, — вяло улыбнулась, выше натянув одеяло, которое Стас почти сдвинул с груди и протестующе спрятав лицо в подушку. Но охотно нежась в его руках, почти сразу притянувших меня к себе на грудь.
— Вообще-то, я имел в виду анекдоты, — с усмешкой целуя меня в висок возразил он и рассказал парочку.
Подавил смех, глядя на меня спросонья и из-за саднящего горла рассмеявшуюся бассбустедом, и очень этого смутившуюся. Боже, да когда прекратиться это бесконечная череда позора… Почему моя внутренняя принцесса впадает в летаргию, когда он рядом?.. А, да, потому что это принцесса в платье в горох, скалящаяся и выпучивающая глаза, ибо ей похер на общий вайб, она фея веселья. Феячит от души себя не жалея.
Памятуя о моем забитом пустотой холодильнике, сказал, что знает отличное место, где можно позавтракать. Я, стараясь на него не смотреть, дала согласие и он ушел в душ. Парад позора был продолжен, когда я взяла мобильный, чтобы посмотреть время и ужаснулась, потому что экран погас и я увидела свое отражение в нем. Ужаснулась, и восхитилась Стасом, эрекцию которого не смог остановить потрепанный, отекший монгол, проснувшийся рядом с ним и смеющийся на таких частотах, что не всякому сабвуферу доступны. Эксклюзив, мать его…
Метнувшись со скоростью реактивного истребителя на кухню, стиснув зубы и призвав всю свою мужественность, умыла лицо ледяной водой. Едва не с размаху налепив патчи под опухшие и красные окуляры, с отчаянием пыталась совладать со своими волосами, которые определенно побывали в контакте с высоковольтным напряжением пока я спала, причем что-то там интересное происходило, в этом контакте, потому что по всей голове то примято, то стоит так же как член Стаса — несмотря ни на что твердо, уверенно, непоколебимо и вызывая множество эмоций. Особо это все не помогло, конечно, но нетоварный вид уже не был таким катастрофическим.
Стас вернулся из душа, когда я уже полностью проснулась, но запихнув под подушку патчи, старательно делала вид, что даже пальцем не шевелила и моя трансформация это исключительно природный дар.
Если и заметил, то тактично не показал. Протестующе бросила в него пультом от плазмы, когда он деловито, усевшись на мои ноги спиной ко мне, начал щекотать мои ступни.
Добившись истеричного визга от меня, бесполезно брыкающейся и пытающейся его спихнуть с себя, спокойно так поинтересовался:
— Ничего не понимаю, что ты хочешь?
— Пощады! — отчаянно взмолилась я, и мне тут же ее даровали, с довольным выражением лица плюхнувшись рядом на постель.
Мстительно ущипнув его за сосок и получив в ответ шлепок по ягодице, переходящий в то, что Стас, заключивший, что я достаточно взбодрилась, почти подмял меня под себя, я снова выразила протест. Он был прав, утро у меня действительно бодрым вышло, но сейчас причина отказа была иная: он-то в душе уже был и от него приятно пахло гелем и зубной пастой, а вот у меня таких преимуществ не было.
Стас не без досады выпустил меня из постели, с которой я соскреблась с кряхтеньем. Когда паника и прочие выраженные эмоции отпустили мой осоловевший мозг, он запоздало напомнил, что траблы с телом не только в его непрезентабельности. Такое ощущение, что меня вчера зверски избили, только мне это столько радости доставило, что с болезненностью смиряешься. Пообещав Стасу действовать оперативно, супротив этого вразвалочку, на болящих ногах поплелась в ванную. Душ воскресил не до конца, но все же помог.