— …и она мне присылает ссылку со словами «ай-пи логгер» в домене. Вообще ни разу не подозрительно. — Матвей удрученно покачал головой, потянувшись за бутылкой, а я прыснула. — Айтишница…
— Она была менеджером в отделе статистики. — Напомнила, наблюдая как он, немного накренив бутылку, смотрит за плеском жидкости в бокал. — Фактически в ее обязанности входило собирать вовремя отчеты и приносить их Яну перед совещанием, тебе ли не знать. — Усмехнулась, разглядывая его, взявшего кусочек шоколада, но не торопящегося отправлять его в рот. — Часто она тебя мониторила?
— Может быть. — Ответил, придвигая тарелку с шоколадом мне, но я отрицательно качнула головой. — Я редко замечал.
— Тебя это не злило, не возмущало?
— Нет. — Вполне искренне отозвался Матвей.
Думая о том, что я явно бы рехнулась от таких маневров с попытками контроля, когда мне присылают ссыль, что при переходе даст запрашивающему мое местонахождение, я, не скрывая удивления, поинтересовалась:
— Ты хоть к чему-нибудь отрицательно относишься?
Серые глаза улыбнулись. Матвей отправил шоколад под язык, явно намеренно не сомкнув расслабленные губы, когда прижимал языком шоколад к нижнему небу, и с немного нарушенной дикцией, произнес:
— Нет, а зачем? Из всего можно извлечь пользу.
Я хмыкнула и не ответила, снова занявшись процессом выковыривания арбуза в мороженом. Шоколад, нагретый его языком, начал таять и я слышала, как тихо сглотнул Матвей. Пониженный в тональности звук, сопровождающийся кратким движением адамова яблока на мужской шее. Хотелось ли поднять взгляд? Нечеловечески.
Но прекрасно понимая, что именно сейчас клубится в слегка опьяненных глазах, в упор глядящих на меня, продолжала невозмутимо копаться в ведерке. Заслуживающий моего внимания кусочек арбуза все не находился, я уже перелопатила половину ведра, когда Ланг утомившись от факта, что его шоколадно-кофейно-коньячные флюиды не приносят должного результата, со значением в интонациях, посоветовал:
— Ты бы задумалась и взяла на заметку мое жизненное кредо, Яскевич. — Я все же посмотрела на него, подносящего к губам чашку с кофе. — Действительно из всего можно извлечь пользу, главное — подход.
Зрительный контакт установлен и за столом вновь разлился почти привычный вайб, когда Ланг не стесняется того, что он меня хочет и знает, что это заметно. А еще явно будучи в курсе, что это не всегда безответно.
Чувствуя теплую тяжесть рожденную в солнечном сплетении откровенным мужским взглядом, скрестила ноги, когда эта тяжесть все напитываемая набирающим силу жаром и однозначным выражением его глаз, начала по венам спускаться вниз живота. Оглядывая край стола, попробовала призвать Ланга к здравому смыслу:
— Матвей, сколько уже наше общение длится? Года два, не меньше. И никаких сдвигов в желательную тебе сторону не происходит. Так, быть может, ты уже…
Матвей закатил глаза и резко и с железобетонной уверенностью прервал:
— Во-первых, ты воплощение мужской мечты — девушка, умеющая объяснять, что ее не устраивает словами через рот. Это дорогого стоит, когда не надо постоянно ребусы разгадывать, в догадках теряться и создается впечатление, что она сама и все вокруг знают, что и когда мне надо этой девушке говорить, только мне одному забыли бумажку с инструкциями дать. Мы с тобой общаемся около трех лет и у меня ни единого раза этого ебанного ощущения не возникало. Сорри за мой французский, — покачал головой слегка раздосадованный и раздраженный Ланг, потянувшись за своей бутылкой.
— А говоришь, что ничего не бесит, — развеселилась я.
— Во-вторых, у тебя есть сердце, хотя на первый взгляд так не кажется. — Прищурено оглядывая налитый алкоголь, невозмутимо продолжил он.
— А в-третьих, оно бьется, — догадливо дополнила.
Матвей негромко рассмеялся и, отпив, внезапно огорошил:
— А в-третьих, я тебе не интересен…
— Мазохизмом повеяло, — искренне раздосадовалась, не став дослушивать опус.
— Не перебивай. — Осуждающе качнул головой, поднимая на меня взгляд и одновременно откидываясь на спинку кресла, расслабленно свешивая пальцы с бокалом с подлокотника, — я тебе не интересен как кошелек и перспектива. — Ну здесь он заблуждался, конечно, но поправлять я не стала. — И можешь считать меня чересчур самоуверенным, но я руку на отсечение дам, что если бы не одна моя вредная привычка, у нас с тобой были бы отношения. Я уверен, что просто огненные отношения. Циничный мерзавец и саркастичная стерва. Прекрасный дуэт. — Привстал на кресле и потянулся бокалом, чтобы чокнуться им о мое ведерко, прежде чем в два глотка осушить.