— Слу-у-ушай, — потянула заинтригованная Абрамова, — ну объективно, ну крут же. Я не говорю о серьезных отношениях, но просто для поднятия самооценки можно же разок его попробовать. Или ты боишься им увлечься и забить на Сингапур?
Поморщилась, не ответив, ибо Катя ударила если не яблочко, то очень рядом, что, разумеется, не могло не уязвить самолюбие. Поразмышляв, все же признала:
— Вот если бы Матвей помимо траха, денег и принимать его таким какой он есть, еще что-то предложил, мне кажется, тогда я действительно могла бы соблазниться. Но это не точно.
— Что предложил? — Абрамова явно была в замешательстве, и даже не видя ее, я могла бы поклясться, что ее глаза округлись, когда до нее дошло, — ваниль? Яскевич, я тебя не узнаю.
— А может, я хочу ванили? — Справедливо возмутилась я не обращая внимания на скептичное Абрамовское: «три веселых «ха». Тебе самой не смешно?», робко помечтала, — может, я любить хочу. По нормальному. Адеквата.
- Вот это у тебя запросы, конечно, — присвистнула палач моих надежд.
— Невысокие, между прочим. Адекватный, галантный голубоглазый мужик, предпочитающий черный цвет. Всё, большего мне не надо. Ну, еще приветствуется наличие мозга и высокий рост. Хорошее телосложение. Присутствие вкуса. И бабла, разумеется. Чуть про хороший запах не забыла. А, и самое главное — чувство юмора. Ну и всяких там еще мелочей страницы на две-три.
— Короче, берем Ланга, и за исключением галантности, адекватности и голубых глаз — вот он твой идеальный мужик, даже ходить далеко не надо, — с ехидным смешком подытожила Абраша. Я только открыла рот, но она сама добавила, — правда у него есть маленький наркоманский секретик, который сложно минусовать. А вообще, если бы не критерий «адекватность», я бы сказала, что, возможно, ты еще встретишь свой идеал.
— Да. Тебе же повезло. — Резонно возразила, наблюдая за Глебом, явно затосковавшим без дела и начавшим заниматься освещением, которое педант-Абрамова все равно переставит. — Вдруг и мне тоже повезет, главное систематически заниматься аффермациями и правильно посылать сигналы в космос.
— Ага, повезло… — С сомнением повторила Катя. — Пашка мне сказал, что у нас будут красивые дети. Где-то расхохотался мой косметолог. И дерматолог. И фитнес-тренер. Светке, моему цирюльнику, позвоню, тоже повеселю.
— Уже про детей заговорил? — восхитилась я прыти еще не освоившегося Катькиного ухажера. — О, это так ми-и-ило. Только странно.
— Не то слово. — С недовольством пробормотала она. — Так, всё, я тут и уже поднимаюсь.
Разумеется, Абрамова по прибытии тут же развела бурную деятельность, ибо все мы с Глебом сделали неправильно. Не так был настроен фокус, не так поставлены камеры, не так выставлены октобоксы и отражатели. Она торопливо все исправляла, чтобы в кадре смотрелось приемлемо, прислушиваясь к Глебу, корректирующему ее по психогеографии. Это такая вещь из загадочного мира психологии, которая направлена на выстраивание комфортной обстановки для гостя/пациента.
Пока Катя и Глеб состыковывались в том, чтобы выстраивание приятного кадра идеально сочеталось с восприятием обстановки приглашённой на съемки гостьи, я вчитывалась в сценарий, хотя уже почти вызубрила его, но повторение — мать учения, а в нашем деле ошибки могут иметь последствия. Глеб и Абрамова, наконец находящие точку соприкосновения в расстоянии между креслами, в степени освещения, должного сокрыть мой профиль в кадре почти полностью (не только для комфорта гостьи, но и необходимой атмосферы на площадке), почти перестали разговаривать, а я фактически полностью настроилась, когда мой телефон оповестил, что мне пришло сообщение.
Открыв его и недолго подумав над поступившим в смс предложением, все же ответила согласием и отослала абоненту адрес центра, где мы арендовали студию. Несколько минут спустя проверив саму себя и убедившись, что историю я запомнила фактически в деталях, сообщила ребятам, что я ненадолго отлучусь и покинула студию.