Ланга, даже после его мефедроновых признаний в глубоких чувствах и страстных лобызаний моей шеи, в список даже карандашиком не записать. Не бывший, и уже тем более не будущий. За прошедшею неделю он звонил пару раз, хотел встретиться, но я сводила все на нет, радуясь, что в преддверии своей реабилитации Матвей избрал в приоритеты налаживание бизнеса перед длительным отпуском, а не изнасилование моей нервной системы, успевшей прийти в норму и выгравировавшей в воспаленном мозге, что пусть Матвей был чрезвычайно близок к моим идеалам, но он наркоман, а мои мамуля с папулей растили ягодку не для того, чтобы она мучилась и страдала.
Этот, может, тоже мудак, но с ним хотя бы весело. Веселых мудаков в моей разнообразной коллекции еще не было. Может и не надо? Тем более сейчас.
Рациональность это иногда полезно. Особенно в случаях, когда перед тобой человек, который флюидами насквозь пронзил женское сердце.
Усмехнувшись, изобразила грусть и нагло соврала:
— К сожалению, я далека от современных технологий. Пользуюсь только голубиной почтой. Лен, я крутые очки выцыганила, этот человек может их забрать, пошли, пока он не опомнился.
Но на наше расставание в вайбе недосказанности и интриг он смотрел по иному, чем я, и оказался достаточно предприимчивым:
— А вы не продадите мне информацию? — спросил он у Лены, тут же взглянувшей на меня, вопросительно приподняв брови.
С другой стороны, а вдруг он нормальный? Хотя бы ради разнообразия. Вселенная, ну пожалуйста! И у него такие глаза… С такими глазами у меня тоже не было. Да и кто говорит о серьезных отношениях?
— Дешево продашь и ты мне не сестра больше. — Пожав плечом, предупредила Ленку я.
— Ее голубятня на Сосновой восемь. — Приняв деловой вид, обратилась она к нему. — Девять, один, шесть… дальше не уверена. Тысяч за пять вспомню.
— Кэш, безнал? — уточнил он у Лены, вынимая портмоне из заднего кармана. Судя по спокойной реакции, надо было больше просить. Учтем на будущее.
— Пятьдесят процентов мне. — Торопливо оповестила сестру я, она согласно гугкула и потребовала наличные.
Он действительно дал ей пять тысяч рублей. А она ему мой номер, пока я пересчитывала купюры, думая, что мне ну очень нравится происходящее. Даже, наверное, слишком.
После завершения сделки, мы вежливо попрощавшись с мужиком и пошли на выход, а он вернулся в клинику, чтобы донести, наконец, свою флюорографию. Я сунула три тысячи себе в карман, а две отдала своему посреднику, который, глядя на деньги праведно возмутился:
— Это не пятьдесят процентов!
— Мне лучше знать, — возразила, толкая двери, — зрение вернется и я распишу тебе математический ряд с парой теорем, где будет доказано, что у меня половина.
— Мы же родственники. — Ленка, укладывая купюры в кошелек, без особого рвения воззвала меня к совести, но она всегда в доле:
— А это деньги, так что не аргумент. — Ухмыльнулась, останавливаясь на широком крыльце в ожидании, пока Лена поровняется, плотнее натягивая очки и с удовольствием вдыхая аромат еще вполне летнего дня
— Я иногда думаю, что ты страшный человек, просто маскируешься хорошо. — Вздохнула Лена.
— У меня еще много талантов помимо этого.
— Воспользуйся одним из них, и разузнай про его брата, если соберешься с ним встретиться. Мутноватый он какой-то. — Слегка поморщилась она.
— Тоже так показалось, — солидарно хмыкнула, сбегая по ступеням. — Но, согласись, прикольный мужик.