— Пятая. — С готовностью подсказал Стас.
— Да, я тебя проверяла просто. — Кивнула я и он улыбнулся глазами, тут же выбив у меня из памяти и серию и на чем я прервалась. Вновь пришлось смотреть в окно. — Героиня после его отбытия уволилась из гостиницы, устроилась на другую работу и около года с героем не общалась, хотя он искал и возможностей и встреч, но если она чего-то не хочет… шерше ля фам, как говорится. Потом она все же смягчилась, вышла с ним на контакт и, скорее всего, они несколько раз виделись, когда он бывал в Минске. Только о рождении своей дочери он узнал случайно, когда поздравлял по телефону Ленку с ее шестым днем рождения. Лена, несмотря на запрет мамы, возьми да и по детской непосредственности доложи ему, что дела у них идут хорошо, но маленькая сестренка снова заболела, да еще и так, что мама пару дней провела с ней в больнице, пока Лена жила у двоюродной тети и очень беспокоилась, что на свой день рождения не увидит маму и сестренку.
— Я захотел выпить. — Покачал головой Стас, с некоторым сожалением взглянув на свой бокал. — И попкорн.
— Он наверняка тоже в тот момент, разве что с попкорном вопрос. — Усмехнулась, глядя как он пригубил кофе. Двинувшийся кадык, пальцы на бокале… опять забыв какая там по счету серия, выкрутилась, — в следующем эпизоде ошарашенный герой спросил у Лены возраст сестренки, сопоставил сроки, загадочные обстоятельства с исчезновением героини с радаров, и прочие моменты вызывавшие у него вопросы, и вскоре уже был на пороге героини. А еще через некоторое время она с ним и детьми все же переехала в этот город. Через несколько лет у них родился сын, насколько мне известно. Второй сезон про их детей и он не такой интересный.
— Я оплатил подписку, знаешь ли. — Возразил Стас, чей телефон в тот же момент разразился трелью входящего вызова. Сообщив абоненту, что сейчас подойдет, стал подниматься с места, улыбнувшись мне, — рекламная пауза.
Выпустив из-за стола его, не забравшего тренч, что уверило меня в том, что там беседа будет недолгой, я была слегка раздосадована, когда это оказалось не так. Успев сходить в уборную и ужаснуться, потому что мейк после приступа удушья хоть и не сильно пострадал, но пострадал, я выждала еще некоторое время, но Стас все не возвращался. Спросила в смс все ли в порядке. Отозвался утвердительно через минуту, когда я уже попросила счет. Следом доотправил просьбу подождать еще минут десять.
Ситуация начала напрягать, потому что через десять минут он не вернулся. Оставленная одежда и портмоне на углу стола урезали безосновательные шальные мысли, что он просто свинтил со свидания, оставив на мне счет. Не тот человек, да и с финансами у него все нормально. В последнем бессовестная я была убеждена, посредством быстрого просмотра содержимого чужого кошелька. Не настолько бесстыдным, чтобы заняться подсчетом, но количество купюр и их цвет, как бы намекали, что на кофе ему вполне хватит. Если не на кофейню. Мне бы такую финансовую безграмотность. Два года человек спокойно не работает. Нет, ну как бы работает, но есть некоторые сомнения, что кинологам платят много.
Утомившись и взяв его вещи, покинула заведение.
Переступив порог, в выразительную прохладу последождевого вечера, накинула его тренч себе на плечи и, поозиравшись, безошибочно различив невдалеке его мерин, направилась к нему.
Стас сидел в своей машине, боком на пассажирском, поставив локти на разведенные колени и свесив с них руки, исподлобья смотрел в стену перед собой. К нему шла не я одна — рядом с мерином припарковался отечественный внедорожник, из которого вышли двое крепких мужчин и направились к нему, покинувшему салон и в ожидании повернувшемуся к ним лицом.
Я, идущая к нему со спины, уже приблизилась настолько, чтобы услышать разговор. Смурной бородатый мужчина в возрасте, вставший от него правее, спросил:
— Где он?
— В офлайне, — ответил Стас, кивнув в сторону, в которую дотоле смотрел сидя в машине.
Я, почти дошедшая до них, проследив за указанием взглядом невольно замедлила шаг, заметив у стены полуваляющегося в луже человека явно без сознания. Неопрятного, заросшего, с перебинтованной рукой в бандаже через плечо. Лицо оплывшее, то ли побитое, то ли поцарапанное, из-за отека и синяков не понять
Смурной глубоко вздохнул, глядя как второй мужчина, приехавший с ним, направился к валяющемуся в луже и бесполезными похлопываниями по щекам пытался привести того в чувство. Вернее, в чувствах-то тот уже находился. В пьяных разбитых чувствах, выражающихся невразумительным матом, срывающимся с заплетающегося языка.