Потому буду жрать шпроты прямо из банки. Да, после сырников - шпроты и из банки! И живот у меня не заболит, нет. Проверено. И мне так - хорошо! Все три мои мужа были бы в ужасе и непременно вынесли бы мне мозг. Они и выносили... Сыночек только не выносил. С ним у нас получалось сосуществовать. В разных комнатах, но мирно и тихо. Теперь он далеко... В невероятном городе Чикаго. Работает, живёт. Живёт в быту похожей на мою жизнью, ибо сам такой же. Потому до сих пор не женат, хотя ему уже двадцать семь. Девушка у него есть... и раньше была - другая. А ещё раньше - совсем другая... Я слежу за сыном через Интернет, он ведёт закрытый двуязычный блог для пары десятков человек. И знает, что мама за ним наблюдает через пиксели, не вмешиваясь и редко выходя на общение. А он в точности так же следит за мной, за моими "флажками", которые я расставляю в Сети там и сям, дабы парень не волновался за мать. Вот так мы общаемся и обмениваемся информацией друг о друге без лишних разговоров в Скайпе, иногда даже просто картинками. Нам обоим именно так комфортно и спокойно. Хотя... скучаю я по нему иногда до слёз, до воя! Мне хочется вдохнуть его запах, обнять за крепкую, совсем уже мужскую шею, поцеловать в колючую (боже мой! у моего малыша постоянно растёт борода!) щёку и услышать хриплый басок: "Ну, мам! Завязывай уже слюнявиться!" Сынка мой роднющий, Дениска, всё понимающий и такой мудрый. Малыш! Навсегда всё равно - малыш.
Видимо, гены сильнейшая штука, учёные не врут. С самого голопопого малолетства Дениска был стопроцентно самодостаточным и предпочитал играть в детской один. Он - сам! - года в три стал упрямо и настойчиво закрывать свою дверь и ужасно сердился, если кто-то из взрослых нарушал его общение с игрушками и книжками. А как, скажите на милость, можно было не нарушать одиночество совсем крохотного малыша? Как не проверять его каждые десять минут - всё ли в порядке? Вот каждые десять минут мы и имели топанье ножкой, сжатые кулачки и сердитый окрик "Ну, заклой зе двель, заклой, я не лазлесаю отклывать!" Вот так. В три года. Что было дальше, можно себе представить... Словом, стучать в свою комнату Дениска приучил всех взрослых в три года. В три! Это вообще уму постижимо?
Молодец. Мой сын! Нам всегда с ним было легко вместе, понятно и всё очевидно. А его отец... и следующие мои мужья и мужчины... ну, куда им. Они не потянули сразу таких двоих: любителей одиночества, закрытых дверей и абсолютной независимости. Они не смогли бы с нами ужиться, впрочем, как и мы с ними. Да с нами никто не смог бы ужиться! Ведь это ненормально для большинства людей: два обожающих друг друга человека сутками могут не выходить из своих комнат, не видеться, не разговаривать друг с другом. Им довольно знать, что они друг от друга через стенку и всё в порядке.
Иногда, может, глубокой ночью или светлым днём, две тени пересекутся, случайно столкнувшись в полутёмном коридоре, неловко ткнутся друг в друга поцелуем, на мгновение сожмут друг другу ладони, успеют шепнуть в ухо "люблю тебя! иди поешь! у тебя голова не болит? тебе надо выспаться..." - и вновь шарахнутся обратно по своим кельям. Или, бывает, изредка совпадёт время их трапезы. Тогда они непременно поболтают за столом, и за четверть часа общения успеют узнать те детали жизни другого, какие необходимо знать, чтобы представлять существование родного существа во всём объёме и не тревожиться за него. Мало кому дано понять, что такой образ жизни - счастье для них обоих. Для нас обоих...
Когда он решил ехать в Штаты, когда так удачно и стремительно повернулась судьба и ему предложили грант (он биолог и, как выяснилось, очень способный и перспективный), я ни словечка не сказала против! Но если кто-то думал, что не рыдала потом три дня и три ночи, уткнувшись в подушку, которую после пришлось выбросить, потому что она вся насквозь пропиталась слезами и соплями, то этот кто-то - дурак.
В аэропорту, когда Дениска должен был идти на посадку, он никак не мог отцепиться от моих рук, которые мял в своих громадных ладонях, и бормотал, будто бредил: "Мама, мама, мамочка, мама! Как же я тебя оставляю? Мама, мама, мамочка... Разве так можно? Мама, мама..."
Мне кто-то будет что-то такое рассказывать про любовь, которой я якобы не знаю, поэтому живу "не как все люди" и люблю одиночество? А что знаете про любовь вы? Вы слышали когда-нибудь это "Мама, мамочка, как же я тебя оставляю?". Да девяносто процентов "правильных мам" на этой планете такого даже представить себе не могут! Да-да, как раз из тех, кто любят в доме детский смех, запах пирогов и большое субботнее застолье. Декорации любви. Уж такие декорации! Но не затерялась ли она сама, любовь эта, - и навеки! - во всём блеске столового семейного серебра?