- Вот ещё! Из-за этого помирать? А убивать-то за что? - Лариса смотрела на меня с недоумением, высоко подняв брови. Нет, у нас были с ней слишком разные мамы, чтобы в некоторых вещах понять друг друга. Я не уточняла, не распространялась ни о чём. Я рассуждала так: Лариска моя - удивительная девочка, умная, весёлая, красивая, её есть за что любить-обожать, вот поэтому у неё с мамой прекрасные отношения и полное взаимопонимание. Всё справедливо, не мне жаловаться на маму, скорее, наоборот. То есть, если бы такой поступок, из-за которого разгорелся тот сыр-бор, совершила я, то это было бы продиктовано исключительно моей глупостью, а Ларкин... Вот подружку мою не за что судить: она просто шутила и веселила одноклассниц. В чём же её вина? Нет, в данном случае "имели место" исключительно тупость и зашоренность завучихи, ясное дело. А Ларкина мама совершенно справедливо поставила дураков на место, заступившись за ни в чём не виноватую дочь.
Поэтому и Ларкину беременность её прекрасная мама восприняла спокойно... Впрочем, откуда я знаю, что на самом деле чувствовала эта женщина, когда всё узнала и принимала решение? Понятия не имею. Но перед всем светом она встала в полный рост на защиту дочери и громко заявила:
- Рождение нового человечка - никакое не горе. Родим и вырастим. Это будет, между прочим, мой внук, значит, я его люблю!
Угадала. Родился именно Димка, а не девочка. Моя мама пыталась даже запретить мне общаться с Ларкой, какое-то время я звонила ей скрытно и тайно бегала к ней в гости навестить и понянькаться с малышом. Это дело мне ужас как понравилось! Я вдыхала аромат крохотного человечка, и мне казалось, что это самый вкусный запах на свете.
- Анька, тебе надо своего рожать! - восклицала подруга, глядя на меня, нежно воркующую над её Димычем.
- От кого? - испуганно спрашивала я, аж отшатываясь от младенческой кроватки.
- Вот-вот, от кого... - ворчала Ларкина мама, входя в комнату с выглаженными пелёнками. - Главное, выбери, чтоб не подлец, а то всё-таки без папашки малыш-то...
- Ма-а-ам! - грозно сдвигала брови Лариска. - Будет ему папашка, вот увидишь!
Не обманула. Через два года она встретила своего Женю, и они до сих пор вместе. Красивая, счастливая, умная пара. Правда, общих детей заводить не стали... Не знаю, почему, не лезу я в эти их дела. Мы с Лариской, конечно, много друг с другом откровенничали будто бы обо всём, но, видать, обе не до конца. К примеру, она про меня кое-чего не знает. Даже больше, чем кое-чего... И сама однажды сказала мне:
- Ты, Ань, для меня во многом загадка какая-то! Ты всегда чего-то да не договариваешь. Вдруг - раз! - и замолкаешь на самом важном месте. И всё, тебя как клинит. Не доорёшься... Не замечала?
- Не замечала, - пожимала я плечами. - Если замолкаю, значит, неважно, можно пренебречь.
- Нет, важно! - трясла головой Ларка. - Раз клинит, значит, важно. Но ты не хочешь почему-то... - эти слова она произносила печально. - Дело твоё, конечно... Но я тогда тоже не буду с тобой откровенна до донышка, вот! - в этот момент подруга была похожа на обиженную маленькую девочку, с которой подружка не поделилась секретиком. Было так забавно, что я захихикала и опять пожала плечами. Ларка как-то странно на меня посмотрела тогда и вдруг тихонько произнесла:
- Ты непонятная, Аня. Иногда мне кажется, что я тебе зафигом не нужна, ты меня совсем не любишь. И мне так часто казалось все эти годы...
Любила ли я Ларку? Люблю ли я её? Не знаю. Не знаю! Я не знаю, умею ли я вообще любить. Любить так, как этого хотят от меня люди. Мне казалось, я обожаю свою дочку Сашеньку, и я обожала её! Когда она была маленькой, я была из разряда сумасшедших мамаш, я квохтала над ней, как глупая курица. Это разве не любовь? Любовь же. Но когда она выросла... Я без неё МОГУ! Однажды в детстве я услышала такое определение любви: любишь - это значит не можешь без человека. Я могу без Сашеньки. И я могу без Ларки. Значит - не любовь? Говорю ж: не дано мне, видимо, ни быть любимой, ни любить.
После того, как не стало папы, я, наверное, навсегда распрощалась с самой возможностью постичь и понять это чувство. Так мне кажется.
Второе замыкание у меня случилось как раз по поводу Ларки. Помню, на следующий день после скандала с Лёшкой и своего первого замыкания я позвонила подруге и, сквозь слёзы, рассказала ей про дикую сцену в моём бывшем доме.
- Приходи! - коротко приказала подруга. Теперь "приходи" было не так просто и быстро, как в детстве - всё-таки три остановки на метро. А машину я ещё не водила. Но я покорно поехала, ведь Илюша был на работе, а у меня как раз случился период безработицы: прежняя редакция накрылась тазом, а новую работу я ещё не нашла. Ларка же уже давно была успешным и отлично оплачиваемым "книгером": она писала основную часть текстов за одну весьма-весьма известную личность. Якобы писательницу, тусовщицу и даже уже политическую деятельницу. Эта дама давно мечтала стать известным и издаваемым автором, благо у её мужа водились большие деньги. Болтать языком дама умела, а вот складно писать - нет. Лариска каким-то образом оказалась в поле зрения редакции, которая искала "острое и нестандартное перо". И нашла мою Ларку, что, можно сказать, сделало судьбу и ей, и той даме. Первая книга выстрелила на "ура" с несколькими дополнительными тиражами - её расхватывали, как нынче сметают сразу после поступления в продажу новые модификации айфонов каких-нибудь. Книга на самом деле удалась - на девяносто процентов благодаря Ларке. Дама оказалась бойкой на устную речь, но тягуче и банально мыслящей при попытке перенести свои размышления на бумагу, да ещё и зацикленной на любовной теме "она старше, он - сильно моложе"... и обожала, чтобы при этом непременно герой потерял память и его использовали плохие люди. Дама явно пересмотрела мексиканских сериалов... В общем, работать Лариске пришлось, закатав рукава, но справилась она гениально! Потом её стали наперебой звать на аналогичные работы другие желающие писательской славы бездарные богачки, и Лариска уже могла выбирать, придирчиво перебирая пальчиками всякие штучки в сундучке с драгоценностями, да... Но вдруг к ней явилась первая дама, всех растолкав локтями, и предложила Лариске такие условия, от которых та не в силах была отказаться, да и зачем? То были Слишком Хорошие Деньги. Но - кабально, навсегда, чтоб Ларка больше зыркнуть на сторону не смела, а чтоб никакой кандидат в работодатели даже на километр к ней не мог приблизиться, она обязана была отстреливать их на дальних подступах к своей персоне.