В комнату шахтерского общежития вошел человек маленького роста, в поношенном, не по росту сером пиджаке. Он был без головного убора, прямые черные волосы зализаны на правую сторону. Похожие на коричневые бусинки глаза беспокойно перескакивали с предмета на предмет.
В комнате находилось трое парней. Один полулежал на кровати, а двое других играли в шахматы. Потап посмотрел на них — все они были рослые и крепкие.
— Я хочу повидать земляка моего и кореша Петьку Коноплева, — четко выговаривая «о», сказал он.
Ребята переглянулись, уж не тот ли это Гном, о котором, вспоминая деревню, любит рассказывать Коноплев?
Окинув всех еще раз колючими глазенками, как будто перед ним стояли его заклятые враги, Потап продолжил разговор:
— А сумеете вы, если Коноплева долго не будет, помочь мне поступить в забой? А то ведь день пропадет зазря. — Потап старался говорить так, чтобы ребята подумали, что он хоть и мал ростом, но калач тертый. Старался говорить и вести себя как-то по-особенному, все его жесты были неуклюжими, а разговор вызывал улыбку.
— Ну что, ребята, пригласим гостя раздеться, узнаем, кто он такой; усадим его вот в это кресло? — Долговязый, стриженный под бобрик парень встал с кровати, предложил Потапу кресло. — Садитесь!
— Постою.
— Садитесь, у нас за простой не платят, вам, как забойщику, эту истину запомнить необходимо.
— Хорошо, я сяду. — Потап сделал несколько шажков от порога к креслу и деловито сел, опустив рядом с собой «сидор» с гостинцами.
Долговязый пристально стал разглядывать желто-коричневые ботинки Ломтева и совсем неожиданно спросил:
— В «сидоре» самогон есть?
«Вот это шахтеры... С ними надо держать уши топориком!» Вслух же ответил:
— «Сидор» не мой, это мать Петьке гостинцы передала. А самогоном я не балуюсь...
Долговязый прикусил губу, чтобы не рассмеяться:
— Вот пусть тебя и устраивает Петька. У него, знаешь, здесь связи какие! Со всеми начальниками «по петухам»! Жди его здесь, он скоро придет. Ну, а нас прости великодушно, на работу спешим.
— Да, чуть не просидели! — спохватились остальные и сразу стали торопливо собираться.
Ребята ушли. В общежитии воцарилась непривычная тишина, которая наступает в междусменье. Одни ушли, а другие еще не успели прийти.
Потап с интересом рассматривал желтые стены, крашенные под дерево, картину в золотистой массивной раме — кривые суковатые сосны, порхающие птицы и чуть заметная тропинка.
«И лес-то нарисовать не умеют, коряги, а не дерева...»
В коридоре кто-то затопал, и тут же распахнулась дверь. На пороге появился рыжеголовый Петька, совсем такой, каким его помнил Потап, но рослый, крепкий и с твердыми задубевшими ладонями.
— Ну и ну, объявился, загрызи тебя собаки! А мне ребята у ламповой толкуют — земляк приехал! Вот такой коротыш! Я сразу подумал, что это ты — пропавшая грамота!.. Что же ты не подрос совсем?..
— Мал золотник, да дорог, здорова тюрьма, да черт ей рад! — сердито повторил Потап любимую поговорку своей тетки.
— Ну, ты не обижайся. Я же сказал так, конечно, ты маленько подтянулся... Ну, и умотал тогда ты со своей теткой. Я ждал, ждал, а потом, думаю, дай-ка узнаю у твоей матери, когда вернешься. Спросил, а она мне — насовсем уехал Потапка, тетка одинокая, не так скучно будет, да и нам полегше...
— Про тетку не время говорить, — перебил его Ломтев, — тут вот мать твоя передала тебе «сидор» с гостинцами, посмотри да расскажи, как ты тут в шахте работаешь? Я ведь не в гости к тебе приехал!.. — Потап почему-то обиделся на Петьку и решил вести себя независимо.
— В шахте работать — не квас хлебать. Потеть приходится с излишком, а поначалу, пока привыкаешь, и боязно бывает. Да зачем тебе это? Ты вот лучше расскажи, как там у нас в деревне?..
— Я спрашиваю тебя потому, что я работать сюда приехал. А в деревне как в деревне. Мне матери надо помочь...
— Работать в забой приехал? Брось ты, Потап, шутить. Это тебе не птиц в лесу ловить. Видишь, какие у меня плечи, и то иной раз не выдерживаю, и что у тебя за гонор такой...
— А я выдержу... Ты мне только расскажи, с чего начинать надо? — пропустил мимо ушей Потап замечания Петьки.
— Да кто тебя в забой возьмет? Ты видел отбойный молоток? Он больше тебя размером. Пошутил и будя!.. Давай о деревне, как там жизнь на родине!..
— Петь, ты только расскажи мне, как кореш! — Потап взял тяжелую в ссадинах руку друга и по-детски заглянул ему в глаза.
Коноплев отвел взгляд.
— Петь, мы же еще и друзья с тобой. Те книги, что ты мне подарил, я наизусть выучил. — И Потап стал вспоминать выдержки из политэкономии. Коричневые глаза с темными от угольной пыли ресницами Коноплева удивленно расширились: