В покоях Давида царил полумрак. Он сидел, обложенный подушками, на ложе, перебирая и перекладывая золотые украшения, горкой сваленные на постели. У его ног примостилась Ависага, тихо напевая заунывную песню.
Вирсавия подошла совсем близко, став прямо перед Давидом.
— Выйди прочь! — приказала она девушке.
Давид поднял взгляд на Вирсавию.
— А, это ты, Бат Шева… — тихо произнес он. — Давно я не видел тебя.
Вирсавия присела на ложе, взяла его за безжизненную, прозрачную руку, погладила.
— Одно слово, и я буду с тобой всегда…
— Всегда продлится недолго, — тяжело вздохнул Давид. — Что привело вас? — спросил он, глядя на Натана.
Тот подошел ближе, поклонился.
— Скажи, мой господин, обещал ли ты Бат Шеве, что Соломон сядет на престол после тебя?
— Обещал, и не только ей, но и перед Богом!
— Так настало время исполнить это! Адония устроил заговор в Иерусалиме и объявил перед приспешниками себя царем над народом Израиля и Иудеи, от Дана до Вирсавии[5]!
Давид сделал попытку встать, покачнулся и упал прямо в руки подбежавшего Ваней. Тот аккуратно поднял невесомое тело и осторожно усадил царя на скамью.
— Этому не бывать! — Давид собрал всю свою волю, его взгляд стал жестким, властным, прежним. — Пусть Бог покарает меня безумием, язвами и коростой! Пусть Бог продлит навечно страдания мои, если я позволю это сделать! Ванея! — закричал он. — Верны ли мне по-прежнему хелефеи и фелефеи?
— До последнего вздоха! — поклонился военачальник.
Давид кивнул головой:
— Возьмите сейчас моего мула, посадите на него Соломона и ведите к Гаваону, где у священного алтаря Садок помажет его на царство! И пусть там будут все слуги мои, и верные люди, и старейшины, и левиты во множестве, чтобы видел Израиль — сильна еще перед Богом воля Давида! И трубите громко в трубы и веселитесь. И пусть рекой льется вино, и еда будет для всех — от пророка до последнего нищего, чтобы видели все и знали — Соломон наследовал трон Давида перед Богом и Израилем!
Напряжение было столь велико, что силы оставили его, и на побелевшем, обескровленном лице выступили крупные капли пота.
— Воды! Принесите воды… — прохрипел Давид.
Переведя дух, он продолжил:
— После того приведете Соломона ко мне. Буду с ним говорить!
На следующий день внушительная процессия направилась от дворца к Северным воротам Иерусалима. Впереди, десятью шеренгами по двадцать человек в каждой, шли рослые, в полном парадном облачении, фелефеи и хелефеи. За ними, в роскошных одеждах, на царском муле, украшенном богато расшитым золотом ковром, двигался Соломон. Пророк Натан, священник Садок в сопровождении множества левитов[6] с зажженными факелами в руках торжественно шествовали по обе стороны от Соломона. Шествие замыкали трубачи и толпа царских слуг, истошно выкрикивающих: «Слава царю над Израилем, Соломону! Осанна в Вышних!»
Процессия медленно двигалась через весь город, обрастая на своем пути все новыми и новыми участниками. Особенно внушительной стала толпа, когда царь шествовал через нижнюю часть Иерусалима, где обитали мелкие торговцы и ремесленники, писцы и беднота.
Узкие улочки нижнего города, плотно застроенные домами из серого известняка, на плоских крышах которых коротали знойные ночи их обитатели, причудливо изгибаясь и пересекаясь, сходились к двум городским базарам. Дома, выстроенные стенка к стенке, в основном двухэтажные, отличались только размерами и наличием или отсутствием маленьких дворов, за высокими стенами которых прятались скудные пальмовые деревья и хозяйственные постройки. Достаток обитателей этих жилищ, близость их к чиновничьей элите верхнего города безошибочно определялись по ослиному резкому и гортанному крику, или протяжному, натруженно-грозному стону волов и мулов, порой напоминающих о своей тяжкой доле из-за высоких заборов. Улочки зажатые, как в тиски, домами, неряшливо и редко вымощенные необработанными камнями, были покрыты толстым слоем рыжеватой пыли, при малейшем движении и порывах ветра поднимающейся над раскаленными крышами домов. Таким был нижний — многоликий, шумный и непритязательный город, отделенный от зажиточной его верхней части крепостной стеной.
Верхний Иерусалим населяли богатые торговцы и их многочисленные родственники, чиновники царского двора, свещенники, полицейские и военная элита. Здесь улицы были шире, дома выше, серый известняк покрывала штукатурка, деревянные ставни окон, изготовленные из ценного ливанского дерева или отделанные им, украшала затейливая резьба. Заборы вокруг домов были ниже, чем в нижней части города — здесь не скрывали, а, наоборот, выставляли напоказ богатство, успешность, достаток. Одежда обитателей кварталов Верхнего Иерусалима отличалась зачастую изяществом отделки, разнообразием цветовой гаммы и украшениями…
5
«От Дана до Вирсавии» — обозначало все пространство Израиля в длину, равно как выражение «от Вирсавии до горы Эфраимовой» указывало на всю ширину пространства царства Иудейского.
6
Левиты — представители колена Леви. Из них набирались служители Скинии, а позднее-Храма (певчие, музыканты, стража и т. д.).