— А я не испугался,— несколько оправившись от первоначального шока, с апломбом заявил Минадо.— Нет, не испугался,— повторил он.— Пусть дилетанты из Лиги исследуют останки роботов, пусть изучают их. Они сточат себе зубы и ослепнут, всматриваясь в вытравленные клейма и пробуя их на вкус! Ничего они не найдут! Так что вам меня не запугать. Потому что мне нечего бояться.
— Ну что ж,— усмехнулась Анна,— тогда я могу сказать, что вы смелый человек. Вот только… К чему тогда ваше многословие? Помнится, когда действительно не было причин волноваться, вы удовлетворялись значительно более убористыми фразами.
Эта выскочка считает себя победительницей? Он не возражает! Сейчас он покажет ей, как глубоко она заблуждается!
— Чтобы вы не сомневались в моих словах, мисс Соргрен,— насмешливо произнес он,— я скажу вам вот что. Вы не выполнили ни одного из пунктов нашего договора, а потому не заслуживаете даже первоначально условленной суммы, не говоря уже об упомянутых вами в телефонном разговоре грабительских премиальных.
Говоря это, он закрыл замки кейса и сейчас стоял перед Анной, держа его в правой руке и с иронией глядя в глаза девушке. Она ответила ему ничуть не менее издевательским взглядом. Похоже, он все-таки не слишком умен, если, зная, кто она на самом деле, и впрямь считает, что эти деньги имеют для нее хоть какое-то значение!
— Вы твердо уверены в том, что совершаете разумный шаг? — саркастически поинтересовалась она.
— Я никогда не делаю ничего неразумного,— с нахальной самоуверенностью ответил он, направляясь к двери.
— Ну что ж, читайте утренние газеты,— посоветовала хозяйка номера.— Смею вас уверить, вы будете неприятно удивлены.
Именно в этот миг дверь номера распахнулась, и на пороге появились двое: двухметровый гигант-бородач и не уступающий ему ростом, но более узкокостный африканец.
— Ни к чему ждать так долго,— спокойно заметил великан.— Думаю, услышанного нами достаточно для предъявления обвинения?
Он повернулся к африканцу, и тот кивнул, доставая из кармана наручники.
— Прошу, мистер Минадо. Надеюсь, они придутся вам впору.
— Аксель,— растерянно прошептала девушка.
— Ты предала меня, сучка! — злобно прошипел Минадо.
Того, что произошло в следующий момент, не ожидал никто из присутствующих. Щуплый коротышка неожиданно мощно швырнул в Сола кейс, заставив бородача пригнуться, уворачиваясь от импровизированного снаряда. В следующий миг в сухонькой ладошке человечка невесть откуда взялась несоразмерно огромная «Беретта», и три пули почти одновременно ударили в грудь едва успевшего разогнуться Хука, выкинув его в коридор. Похоже, Минадо с первого взгляда определил главного противника и первым делом вывел из строя именно его.
— Нееееет! — закричала Анна, и собравшийся было выстрелить в Мтомбу коротышка мгновенно развернулся и практически в упор послал пулю девушке в грудь.
Она вскрикнула от ужаса, взметнула руки и безвольно повалилась на пол. Отработанным движением хищника человек-крыса стремительно развернулся, но Оварунга успел отпрыгнуть за кресло, и тогда Минадо понесся к двери, стреляя на бегу в кресло, за которым притаился последний противник. Через мгновение он скрылся в дверном проеме, а еще через несколько секунд звук его шагов в коридоре стих.
— Господи…
Мтомба бросился к Анне. По счастью, ни одна из пуль не задела его самого. Зато ранение девушки оказалось опасным, но она была еще жива. Грудь ее судорожно вздымалась — она дышала неглубокими частыми вздохами и находилась без сознания. Африканец сразу понял, что дело плохо, и кинулся к видеофону.
— «Скорую» в отель «Галактика», номер четыреста семнадцать! Немедленно! Женщина примерно двадцати лет с огнестрельным ранением в области сердца! — прокричал он и, не слушая ответа, кинулся к лежавшему в коридоре Акселю.
В просторном проходе уже толпились привлеченные звуком выстрелов постояльцы отеля. Они смотрели на лежащего, но подойти почему-то опасались. С самыми дурными предчувствиями Мтомба склонился над другом. Тот вяло пошевелился и попытался вдохнуть полной грудью, но тут же сморщился от боли.
— Тихо, тихо, дружище,— особист мягким, но непреклонным движением удержал Хука от попытки подняться.— Тебе нельзя двигаться.