Далеко внизу, переходя на холостые обороты, стонал реактор. Хук поднялся, в последний раз проверил содержимое чемоданов — вроде ничего не забыл — и шагнул из каюты. Его провожала вся команда за исключением ядерщика, сидевшего в прожаренном машинном отделении. Сейчас они выпроводят Акселя на поверхность слитка-переростка и на месяц уйдут из его жизни, с тем чтобы потом — как знать? — подарить ему возможность прожить ее остаток. Навигатор коротко кивнул, показывая, что оговоренные условия остаются в силе.
— Четыре недели, Сол, и… спасибо за уроки рукопашного боя.
— Не за что, дружище! — откликнулся Хук.— Надеюсь, на обратном пути продолжим?
— Обязательно,— заверил его пилот.— Ваши вещи уже внизу, Соломон.
Сол ступил на трап и обвел взглядом освещенное светом прожекторов окружающее пространство — никто его не встречал.
— Ничего не скажешь, гостеприимная планетка,— полуобернувшись, заметил он и направился вниз по трапу.
Он услышал, как закрывается люк за спиной, и, не удержавшись, посмотрел еще раз на доставивший его к Яну транспорт.
Огромный корпус планетолета выглядел жуткой развалиной. Изрытый оспинами И бороздами от попадания микрометеоритов, он представлялся Солу древним, уставшим от кочевой жизни старцем, решившим в последний раз пройти дорогами юности.
Ничего удивительного — этот полет завершающий. Хук знал, что по возвращении на Землю «Неудержимый» встает на капитальный ремонт, и все равно не мог понять, как пустота космоса может так изранить легированный стальной корпус планетолета. Он показался Акселю не существующим в объективной реальности, а картинкой, вырезанной из учебника истории развития космонавтики и наклеенной на стереоснимок ночного неба. Даже не верится, что это едва ли не дырявое корыто способно передвигаться от планеты к планете. Его передернуло от мысли, что и сам он недавно путешествовал в чреве летающего гроба.
Хук сошел с трапа, остановился между чемоданами и осмотрелся. Космодром «Рудный» отличался от всех, посещенных им ранее. Черное небо над головой недвусмысленно указывало на близость космического пространства, в то время как яркий свет прожекторов внушал мысль о гостеприимстве. Однако никто его не встречал, и первое впечатление взяло верх над вторым, практически убив его. Тем более что дул пронзительный ветер, который на Земле может разгуляться разве что на тысячемильной равнине. Сол чувствовал себя странно: слишком непривычно выглядел этот симбиоз дня, ночи, бескрайнего простора и пространственной ограниченности обитаемого мирка. Подхватив чемоданы, он шагнул по блеснувшей золотом поверхности планетоида и только в этот момент заметил спешивший навстречу электрокар.
— Альфредо Кампо,— выскочив из двухместного экипажа, представился человек, в котором нетрудно было признать испанца.
Он носил щегольские усики и вообще имел вид отъявленного сердцееда. Непонятным оставалось только одно — как он попал сюда и что вообще делает в этой Богом забытой дыре.
— Инженер-электронщик и программист,— продолжал рекомендоваться встречающий. И, поморщившись, сообщил: — Здесь у нас несколько… скучновато.
Он с интересом посмотрел на гостя, как на давно ожидаемого массовика-затейника.
— Надеюсь, мы с вами подружимся,— добавил Альфредо.— Позвольте, я помогу уложить ваш багаж.
— Конечно,— кивнул Сол.— Быть может, немного просветите меня? Как вы здесь существуете? — Вовремя вспомнив о своей роли специалиста, прибывшего на смену раненому геологу, поинтересовался он, усаживаясь на соседнее с водительским кресло.— Я только что прилетел, но мне уже кажется, что понимаю вас — здесь и впрямь можно сойти с ума от скуки… если до этого не сдует ветром.
Аксель выразительно обвел взглядом освещенное прожекторами пространство и черное небо, нависшее над головой. «Сто кубических километров»,— всплыло в памяти. Слишком много объема для базы, но непозволительно мало для обитаемого мира.
— Вы не далеки от истины, мистер…
— Хук. Соломон Хук. Для друзей — просто Сол.
— Я рад, Сол, что вы решили помочь скрасить нам досуг,— радостно сообщил Кампо.— Хотя и не могу представить, что могло привлечь сюда такого человека, как вы. Вот Рой Спаркс, наш кок и по совместительству радист, просто создан для подобного местопребывания,— сообщил он, направляя машину ко входу в жилой модуль.— Иногда мне кажется, что он просто робот, созданный с единственной целью — разнообразить жизнь окружающих его людей. Правда, робот скверный,— тут же поправил он себя.— Порой я думаю, что основное его состояние — летаргия, в которую он неизменно впадает всякий раз, как только удается отделаться от очередного собеседника. А что касается ветра… Садящийся планетолет выжигает массу кислорода из атмосферы, а объем ее и без того невелик. Чтобы восполнить потерю и удалить токсичные выбросы двигателя, приходится форсировать регенератор.