Акселю показалось, что прошел всего краткий миг с того момента, как он рассуждал о судьбе Анны, когда утреннее солнце коснулось его ресниц, ослепляющим фонариком посветив в правый глаз. Еще не проснувшись, он попытался укрыться простыней и слепо зашарил ладонью по голому телу, понемногу приходя в себя. Солу показалось, что он и не спал вовсе, вставать не хотелось, но он переборол себя, принял душ, а когда, посвежевший, вернулся, обнаружил, что его уже ждет чашка ароматного дымящегося кофе и пара аппетитных гренков. Взъерошив полотенцем влажные волосы, он подошел к окну. Райские кущи да и только! Сад за окном произвел на него столь же нереальное впечатление, как накануне — дом, когда он впервые увидел его, идя по дорожкам сада.
Сейчас, при свете солнца, полночи не дававшие ему покоя криминальные догадки не желали материализовываться. Все казалось простым и понятным: прекрасный день, прекрасный дом, прекрасный сад, добряк Фуджи, исполнительные близнецы в его подчинении и четверка симпатичных, хоть и не совсем здоровых, отдыхающих. Сейчас он позавтракает и отыщет Анну. Как можно в этом сомневаться?
Аксель с аппетитом позавтракал, пожалев лишь, что рядом с гренками не видит яичницы из хотя бы пятка яиц и пары-тройки внушительного размера кусков ветчины. Допив кофе, он быстро оделся и вышел из комнаты. Лампы снаружи не горели, но рассеянный дневной свет освещал коридор даже лучше искусственных светильников. Соломон огляделся и никого не увидел. И что теперь? Где искать остальных? Он подошел к девятнадцатому номеру и постучал, но ему никто не ответил. Тогда он постучал еще раз — для очистки совести — и направился к лестнице — ясно как день, что привыкший к местному распорядку Тревор давно поднялся и ушел. Никто не сказал ему, что делать на следующий день, однако чутье подсказывало Акселю, что у четверки должен существовать некий совместно выработанный ритуал общения. Они должны знать, где искать других, если пришла охота поболтать, и должны знать, как вести себя, если возникло желание побыть в одиночестве. В особенности, когда в клинике находятся все пятьдесят пациентов и полный набор персонала. Вчера перед обедом они собрались в библиотеке, промежуток между обедом и ужином скоротали у Мэтисона, судя по всему, владельца головизора. Соломон же искал уединения и понял, что найдет его лишь снаружи. В холле первого этажа Аксель совершенно неожиданно для себя натолкнулся на Юла Лундстрема. Вот тебе и побыл в одиночестве! Этот Юл, он что, так и будет постоянно путаться у него под ногами?
— Привет, Соломон! Прекрасное утро! — радостно сообщил очкарик.— Решил побыть наедине с природой? Здесь здорово, а в первый раз так попросту волшебно! Смотри только, не заблудись!
— А что, такое возможно? — понемногу оттаивая, поинтересовался Аксель. Он даже сумел выдавить из себя ответную улыбку, не вполне, правда, уверенный, что она выглядит приветливой.
— А то как же! — казалось, энтузиазму Юла не будет конца.— Главное, помни, что пальмы — это окраина, а все дороги ведут в Рим!
Он кивнул Акселю и, насвистывая нечто фривольное, направился в глубь дома. Соломон так и не понял, шутил Лундстрем или говорил серьезно. Хук пожал плечами и по аллее направился в сторону леса, стараясь убедить себя в том, что напряженно думает, как бы ему не заблудиться. Смех, да и только!
Снаружи оказалось еще жарче, чем внутри дома. Деревья практически не отбрасывали теней, Соломон машинально посмотрел на часы: так и есть. Только что перевалило за полдень. На скамейке между кустов розмарина, откинувшись на высокую спинку, спал человек. Так и есть, Тревор Годдард. Небось видит во сне экспансию андромедян в солнечную систему. Аксель неслышно прошел мимо и углубился в заросли полукустарника. Ему показалось, что в последний момент черноволосый приоткрыл глаза и проводил его настороженным взглядом, но, превозмогая желание проверить подозрение, он так и не обернулся.
Мгновенно все ночные подозрения вернулись к нему, с той лишь разницей, что он уже не считал Тревора самым симпатичным. Сейчас Годдард казался Акселю самым подозрительным в компании психов. Он практически не сомневался, что черноволосый гигант попался ему на пути неспроста. Во всяком случае, вчерашние подозрения об опеке как нельзя лучше сочетаются с сегодняшней встречей и брошенным исподтишка взглядом.