Гвирти - Моя госпожа.
Месхэнэт Глава 1
Хопеш - моё любимое оружие среди холодных. Если этот меч в опытных руках, у противника нет шанса выжить. Хорошо заточенный хопеш мог с лёгкостью надрубить, а то и вовсе перерубить человека. Раны от него получаются глубокими и длинными, а их края - ровными. Идеальный клинок для войн. Достав это оружие из сундука, я вновь восхитилась его кривой серповидной формой. Погладив от рукояти до массивного конца, я присмотрелась к зазубринам на его обратной стороне. Старый меч, потрёпанный войнами и временем, достался мне от одного наёмника, который примкнул к нам, «разбойникам». Он уже давно умер, а оружие передал, расплачиваясь за долги передо мной. Вздохнув, я поняла, что от заточки мне завтра никуда не деться. Всё-таки бронза - материал давно устаревший. Сейчас уже существуют мечи, способные с лёгкостью разрезать его, словно необожжённую глину. Вот сделать бы его железным! Небольшая комната освещалась двумя небольшими факелами. Она была увешана различными ткаными коврами и цветными льняными полотнами, вносящими своеобразный уют в практически пустую залу. У стены, близ одного-единственного окна, была сооружена небольшая кровать, набитая сеном и покрытая овечьей шерстью. Три массивных сундука напротив неё - вот и всё убранство комнаты. А более и не нужно. Снаружи уже появились первые россыпи огоньков - звёзд - и огромное ночное светило, скромно выглядывающее из-за южных отрогов гор с вечно незапоминающимися названиями. Двор освещался одним-единственным факелом, и можно было разглядеть за оградкой небольшой огород, лошадей, стоящих на привязи в открытой конюшне, и посапывающего дозорного. Я тихо хихикнула: завтра он получит нагоняй от Исаака. Я старалась не вспоминать новости, услышанные за сегодняшний день. Но они незаметно всплыли в памяти, словно змеи. Злость вновь уколола моё сердце. Я задумалась, как бы я отреагировала, не будь они моими людьми? Пришла бы так же в ярость? Или это бы взволновало моё сердце, не внеся в него такого порыва? Не знаю... Подойдя к окну, я взглянула на яркие звёзды. - Брат мой, как ты там, пируешь ли на полях Иалу? Ждёшь меня? Время отхода ко сну уже давно наступило, но тот всё не шёл, лишь печальные мысли забирались скребущимися кошками. А потом в сознание ворвалась и проблема, которую создали люди, я её упустила, а теперь не могу о ней не думать. Не знаю, как долго я смотрела в тёмную синеву неба, но, решив, что пора всё-таки поспать перед не менее трудным днём, затушила о песок факелы и отошла ко сну.
***
Лот застал меня за заточкой хопеша в небольшом арсенале. Впрочем, арсеналом это место было можно назвать с большой натяжкой, потому что на самом деле то был погребок для складирования контрабандных вещей, пожалуй, самый заполненный на этом дворе. По бокам стояли сундуки, на полу валялись мешки с различными тканями, а на стенах было самое дорогое - оружие и бочки с вином. Я сидела как раз на одном из мешков и сосредоточенно шлифовала уже идеально ровную сторону оружия. Убрав камень для шлифовки, я взяла в руки другой, более грубый и начала затачивать другую сторону, погружённая в работу и абсолютно не замечающая весь остальной мир. Вскоре юноша окликнул меня, но это лишь скорее потому, что, понаблюдав за моими действиями у него возник вопрос: - Неужели... это то, о чём я подумал? - Я вздрогнула от неожиданности, но потом улыбнулась и продолжила своё дело. - Напугал ты меня, явившись так сюда внезапно. Делом была поглощена, потому не слыхала, как вошёл ты. Лот присел напротив меня, взял мои руки в свои и со всей возможной ловкостью, на которые они были способны, выхватил точильный камень, откладывая его в сторону. - Если это то, о чём думаю я, то прошу, отступись от этой затеи... - Его лицо помрачнело, но глаза лучились теплом и заботой. - Затачивать таким способом, словно немилосердный палач, нужно ли тебе это на самом деле? Я отрицательно мотнула головой и, высвободившись, продолжила своё занятие. Я прекрасно это осознавала, но та, другая часть меня возмущалась и требовала... справедливости? Возмездия? Всё внутри так и кричало о том, что я не обязана отчитываться кому-либо, но одновременно я понимала, что эта ярость должна оставаться за сотнями замков, глубоко в сердце. Иначе она меня поглотит, словно паук сплетёт для меня ловушку, в которой я застряну. Лот вздохнул, он, наверное, догадался, о чём я сейчас размышляла, и, поднявшись, вышел, прежде напомнив: - Еким и Исаак ждут Вас во дворе. Он понял всё это лишь по двусторонней заточке оружия. Лот всегда мог удивить меня. Казалось бы, обыкновенный юноша, который просто искал для себя помощи здесь, - спустя несколько лет начал потихоньку открываться нам. И порой даже с необычных сторон. Каждый день он вставал раньше всех и тренировал свои руки, лечил их с помощью физических упражнений - так продолжается и по сей день, словно ритуал. Все вокруг считали, что он умрёт от таких сильных ожогов, ведь никто не знал, как их лечить, как облегчить боль. Исаак вскоре нашёл технологию, давно забытую Египтянами. И эти ужасные ожоги, не затягивающиеся, кровоточащие, вечно приносящие адскую боль и дискомфорт, начали медленно восстанавливаться. Красная медь, из которой Исаак сделал настой, её порошок, который принимался внутрь. А также Исаак просил прикладывать чистые сплющенные «холодной ковкой» медные пластины. Эта металлотерапия спасла Лота. Теперь он восстанавливал свои утерянные рефлексы и всегда носил с собой что-то медное, словно амулет. Не хотелось прерывать работу, так что, когда закончила затачивать другую сторону, вышла из прохладного погреба в знойную жару. Был уже полдень, и народ, живущий во дворе уже заканчивал свою работу для перерыва, но лишь до того момента, пока спадёт жара. Здесь жили контрабандисты. Их семьи. Наш двор обширен, похож на небольшую деревеньку, куда постоянно приходят и которую однажды навсегда поикают. Каждый занимался тем делом, которое получалось лучше всего. Лот был эдаким советником, неплохо разбирающимся в экономике. Исаак - врачевателем и воином. Я вела переговоры, была подмастерьем у наших кузнечных дел мастера и помогала по хозяйству девушкам, разве что только не лечила. Как только я показалась на виду, ко мне подошла девушка лет шестнадцати, со множеством косичек на голове, закреплённых в тугой жгут, ниспадающий до самого пояса, и протянула кожаный бурдюк и малауах**. Одета она была на египетский манер в белый калазирис***, поверх которого был накинут синдон.**** - Месхэнэт. - Здесь я, Хави. - Испробуйте малауах, что испечён был из злаков первого урожая. Аккуратно взяв лепешку с глиняной плошки, я надкусила, ощущая приятный вкус и запах свежеиспеченного хлеба на костре. Внутри оказалась начинка из яиц и лука. - Хави, у тебя очень вкусная стряпня! - прожевав последний кусок, похвалила я, девушку. - Благодарю! - На её лице появилась улыбка, она смущённо протянула мне бурдюк с водой, и я сразу отпила. - Это мне тебя нужно благодарить! - искренне улыбнулась я в ответ. - Не знаешь ли ты случаем, где мне найти Екима и Исаака? Что-то здесь не видно их. - Ох, простите, я запамятовала. Они ожидали вас, но потом удалились за изгородь. Полагаю, Исаак решил не терять времени даром и принялся тренировать Екима... Мы разминулись совсем недавно, они настаивали, чтобы я сказала вам, где они сейчас. - Спасибо за всё, Хави! По дороге к изгороди - невысокой каменной стене, выложенной по периметру нашего селения - я прошла мимо своего небольшого домика, который по задумке был пристроен к большому, главному залу, где я обычно принимала гостей вместе с Исааком или выслушивала новости. Мой дом был в стороне небольшой и открытой площади. Днём можно было видеть высокие горные массивы в стороне Эдома, ночью - их силуэты, тёмные, почти сливающиеся с ночным небом. Стойло с лошадьми пустовало. Лошадей увели резвиться и пастись в степь. Пройдя мимо изгороди, я вышла на поляну. На ней как раз и оттачивали свои навыки все, кто мог, от детей-новичков и до матёрых воинов. Уже на подступах к ней слышались звуки боя деревянными орудиями. Еким и Исаак устроили спарринг, это значит, что я очень удачно подошла - они заканчивают. Стараясь не отвлекать их от столь увлечённой битвы, я проскользнула мимо, сев под навес в позу «лотоса». Но Исаак всё равно меня заметил и кивнул, приветствуя. Наблюдать за боем Исаака - всё равно что смотреть на танец. Никогда не думала, что бой может быть таким... грациозным... Конечно, я понимаю, не будь это тренировкой, это было бы кошмаром, но всё равно... Очень красиво. Эта пластика, отточенность движений всегда завораживали меня. В детстве мой брат смастерил для меня деревянный хопеш. Мы с ним играли в Специальный отряд Фараона, тогда и он, и я были лишь детьми. Мне было девять, а моему брату - одиннадцать. Он сделал этот тесак очень грубо и неумело, и каждый раз после игр на руках оставались мозоли... И каждый раз моя мать отчитывала моего брата за это. Предаваясь воспоминаниям, я не заметила, как воины закончили. Еким, выдохшийся от напряжённой тренировки, лежал распластавшись на земле, смотря в небо и пытаясь восстановить своё дыхание. Исаак