ог удивить меня. Казалось бы, обыкновенный юноша, который просто искал для себя помощи здесь, - спустя несколько лет начал потихоньку открываться нам. И порой даже с необычных сторон. Каждый день он вставал раньше всех и тренировал свои руки, лечил их с помощью физических упражнений - так продолжается и по сей день, словно ритуал. Все вокруг считали, что он умрёт от таких сильных ожогов, ведь никто не знал, как их лечить, как облегчить боль. Исаак вскоре нашёл технологию, давно забытую Египтянами. И эти ужасные ожоги, не затягивающиеся, кровоточащие, вечно приносящие адскую боль и дискомфорт, начали медленно восстанавливаться. Красная медь, из которой Исаак сделал настой, её порошок, который принимался внутрь. А также Исаак просил прикладывать чистые сплющенные «холодной ковкой» медные пластины. Эта металлотерапия спасла Лота. Теперь он восстанавливал свои утерянные рефлексы и всегда носил с собой что-то медное, словно амулет. Не хотелось прерывать работу, так что, когда закончила затачивать другую сторону, вышла из прохладного погреба в знойную жару. Был уже полдень, и народ, живущий во дворе уже заканчивал свою работу для перерыва, но лишь до того момента, пока спадёт жара. Здесь жили контрабандисты. Их семьи. Наш двор обширен, похож на небольшую деревеньку, куда постоянно приходят и которую однажды навсегда поикают. Каждый занимался тем делом, которое получалось лучше всего. Лот был эдаким советником, неплохо разбирающимся в экономике. Исаак - врачевателем и воином. Я вела переговоры, была подмастерьем у наших кузнечных дел мастера и помогала по хозяйству девушкам, разве что только не лечила. Как только я показалась на виду, ко мне подошла девушка лет шестнадцати, со множеством косичек на голове, закреплённых в тугой жгут, ниспадающий до самого пояса, и протянула кожаный бурдюк и малауах**. Одета она была на египетский манер в белый калазирис***, поверх которого был накинут синдон.**** - Месхэнэт. - Здесь я, Хави. - Испробуйте малауах, что испечён был из злаков первого урожая. Аккуратно взяв лепешку с глиняной плошки, я надкусила, ощущая приятный вкус и запах свежеиспеченного хлеба на костре. Внутри оказалась начинка из яиц и лука. - Хави, у тебя очень вкусная стряпня! - прожевав последний кусок, похвалила я, девушку. - Благодарю! - На её лице появилась улыбка, она смущённо протянула мне бурдюк с водой, и я сразу отпила. - Это мне тебя нужно благодарить! - искренне улыбнулась я в ответ. - Не знаешь ли ты случаем, где мне найти Екима и Исаака? Что-то здесь не видно их. - Ох, простите, я запамятовала. Они ожидали вас, но потом удалились за изгородь. Полагаю, Исаак решил не терять времени даром и принялся тренировать Екима... Мы разминулись совсем недавно, они настаивали, чтобы я сказала вам, где они сейчас. - Спасибо за всё, Хави! По дороге к изгороди - невысокой каменной стене, выложенной по периметру нашего селения - я прошла мимо своего небольшого домика, который по задумке был пристроен к большому, главному залу, где я обычно принимала гостей вместе с Исааком или выслушивала новости. Мой дом был в стороне небольшой и открытой площади. Днём можно было видеть высокие горные массивы в стороне Эдома, ночью - их силуэты, тёмные, почти сливающиеся с ночным небом. Стойло с лошадьми пустовало. Лошадей увели резвиться и пастись в степь. Пройдя мимо изгороди, я вышла на поляну. На ней как раз и оттачивали свои навыки все, кто мог, от детей-новичков и до матёрых воинов. Уже на подступах к ней слышались звуки боя деревянными орудиями. Еким и Исаак устроили спарринг, это значит, что я очень удачно подошла - они заканчивают. Стараясь не отвлекать их от столь увлечённой битвы, я проскользнула мимо, сев под навес в позу «лотоса». Но Исаак всё равно меня заметил и кивнул, приветствуя. Наблюдать за боем Исаака - всё равно что смотреть на танец. Никогда не думала, что бой может быть таким... грациозным... Конечно, я понимаю, не будь это тренировкой, это было бы кошмаром, но всё равно... Очень красиво. Эта пластика, отточенность движений всегда завораживали меня. В детстве мой брат смастерил для меня деревянный хопеш. Мы с ним играли в Специальный отряд Фараона, тогда и он, и я были лишь детьми. Мне было девять, а моему брату - одиннадцать. Он сделал этот тесак очень грубо и неумело, и каждый раз после игр на руках оставались мозоли... И каждый раз моя мать отчитывала моего брата за это. Предаваясь воспоминаниям, я не заметила, как воины закончили. Еким, выдохшийся от напряжённой тренировки, лежал распластавшись на земле, смотря в небо и пытаясь восстановить своё дыхание. Исаак подошёл ко мне. - Месхэнэт, здравия тебе! - Исаак сложил деревянные мечи рядом со мной. - И тебе не бедствовать, Исаак! Думала, что припозднилась, но после, понаблюдав за вами, поменяла сей вывод. - Еким весьма недурен... Как собой... Я невольно хихикнула, перебив своим звонким смехом то ли его шутку, то ли его признание. Это была правда, Еким был симпатичен и на удивление белокур. Его чёрные глаза всегда светились весельем и некой беззаботностью, словно жизнь уберегла его от всех напастей. - ...так и владением мечом. Ну что вы, я вполне серьёзен! - Исаак засмеялся. - Он почти покорил меня! Пытался меня развеселить. Видимо, когда я думала о прошлом, у меня опять было грустное лицо. - Всё в порядке, Исаак. - Я подарила ему одну из своих лучистых тёплых улыбок. Еким присоединился к нашей скромно сидящей компании под сень навеса, прячась от жары. - Что ж, поговорим здесь, я думаю, нет смысла переходить в главный зал... - Исаак уселся поудобнее, лицом ко мне. Рядышком, замыкая круг, с интересом примостился Еким. - Что ты планируешь делать? Не видел тебя в гневе давно я, думал, что исцелилась ты от этого... - Знаю, Исаак, но не волнуйся. Поедем мы туда, избрав немногих мужей отсюда. Человек пять, не более... Еким, возможно, ты составишь нам компанию, так что слушай и внимай. Гахиджи, вполне возможно, ждать будет нашего прихода и будет подготовлен. - Я вздохнула. - А значит, достойный отпор он нам даст. - Гахиджи, знавал я, был коварен и хитёр, - вспоминал Исаак. - Отпор нам могут и не дать, но надо быть готовыми ко всему... к любой подлости со стороны его.