— Зря ты поверила этому упырю, он мягко стелет, да будет жёстко спать, попомни мои слова, детонька.
— Но что же мне делать, снова прятаться? Где на сей раз?
— Погодь, я что-нибудь обязательно придумаю. Собирайтесь, поедем к другой моей подружке, попрошу приютить вас на время. Жаль, что у неё нет телефона, так было бы проще.
— Нет, я больше не хочу скрываться, да и сколько можно бегать? К тому же, мне нужно думать о моём мальчике, которому предстоит сложная операция, в конце концов, я не имею права рисковать его здоровьем.
— Ага, ты его вылечишь, а потом останешься у разбитого корыта.
— Ну и что, главное, чтобы малыш поправился, а остальное неважно, даже если его у меня отнимут.
— Типун тебе на язык, ты его мать, хоть и не рожала сама.
— Не рвите мне сердце, Лина Андреевна. Я усыновила Никиту, потому что была уверена, что от него отказались, у меня сердце кровью обливалось, при виде того, как он бедненький смирно лежит в кувезе, перетянутый трубками и всеми покинутый.
— Вот именно, ты одна о нём позаботилась, неизвестно, что бы с ним стало, если бы его отдали в Дом малютки. Где был его отец и почему вообще позволил такому случиться?
— Серёжа ни в чём не виноват, это всё его жена противная. Кто же знал, что этой недомамаше просто не хотелось возиться с больным мальчиком и поэтому она обменяла его на здорового, как бракованную куклу в магазине, а потом вдруг передумала и решила всё переиграть?
— Свят-свят-свят, и как только земля такую змеищу носит?
— Ага, тоже не понимаю. Я просто обалдела, услышав визги этой Агнетты в кабинете главврача, хорошо, что Вера Леонидовна не поддалась и дала отпор, пригрозив всё рассказать её мужу.
— Ну, вот что, ты должна сама это сделать, он должен узнать обо всём от тебя.
— Не могу, ведь тогда придётся сознаться в своём бесплодии.
— Ну и что с того? Зато у тебя доброе сердце, что дорогого стоит.
— Нет, я не могу, это выше моих сил.
— Ну и зря, я бы на твоём месте не молчала.
— Никому бы не пожелала быть на моём месте. Думаете, легко осознавать, что являешься пустышкой? После такого признания любому мужчине опротивеет находиться рядом.
— Охохонюшки, бедная моя девочка. Даже не знаю, как тебе помочь.
— Боюсь, мне уже ничто не поможет.
— Поедем домой, раз уж всё равно ничего не изменить, остаётся только надеяться и верить.
— Нет, я обещала Сергею дождаться его, поезжайте сами Лина Андреевна, он должен появиться с минуту на минуту.
— Да, поеду, Ляксеич меня поди уже заждался, — со вздохом согласилась пожилая женщина.
— Ой, а почему у нас дверь открыта? — удивлённо спросила Нина, сопровождая её к выходу.
— Не пугайся, это я наверное не закрыла, уж больно защёлка тугая.
— Да чего уж там, я и сама по этой причине сидела с открытой дверью, не думала, что Серёжа так быстро нас найдёт.
— Давай, закрывайся, а я пока постою на площадке, чтобы быть уверенной, что ты в безопасности, а то вдруг этой сучке вздумается заявиться с разборками?
— Это вряд ли, как она меня вычислит?
— И всё равно, лучше подстраховаться.
— Хорошо, ступайте с Богом, привет Ляксеичу.
— Завтра буду у вас прямо с утра, вместе поедем в кардио-центр, вдруг там всё готово?
— Ладно, буду ждать, — ответила она, закрываясь на засов.
В последний момент Сергей укрылся в небольшой кладовке, давая Лине Андреевне возможность спокойно уйти. Вместе с тем, он не собирался прятаться там долго и сразу же вышел, как только понял, что Нина осталась одна.
— Вот значит какого ты обо мне мнения, глупышка моя? Хотя, ты имеешь полное право считать меня полным дерьмом, чего уж там, заслужил, — сказал он ей в спину. Она как раз шла по направлению к кухне, но даже головы не повернула, просто остановилась и застыла от его слов, словно ждала чего-то подобного…"
Евгения Михайловна перевела дух и с улыбкой посмотрела на Ларису, которая всё это время не перебивала и сидела молча, затаив дыхание, а потом, когда она остановилась, громко воскликнула, грозя перебудить всех:
— Вива..
— Тшш, потише, Ларочка, а то на нас пожалуются. Не хотелось бы беседовать на эту тему с нарядом милиции.
— Ну наконец-то, молоток Серёга, сразу понял, что к чему, не зря я в него верила, он лучший, — понизила голос журналистка.
— Да, это правда, он со школы был сообразительным, — улыбнулась рассказчица.
— Хорошо, что он всё слышал, иначе, Нина так бы и не решилась признаться.
— Верно, обстоятельства были на их стороне, вначале она подслушала чужой разговор, а потом настала очередь Сергея случайно узнать об этом.