— Вот: пришел отряд в село, встретили его хлебом-солью. А на утро — белые. Выпороли. В другой раз этого мужика дубиной не заставишь выходить с хлебом-солью.
Скажут, толку от вас мало, пришли — ушли, в кошки-мышки играете, а нам потом отдуваться…
Начались споры. Выступали по второму, по третьему разу. Мнения раздвоились. Руководитель подпольной организации поселка Коротояк Славгородского уезда Толстых, с длинными стрельчатыми усами и бородкой, выступал неторопливо, с крестьянской обстоятельностью и резонностью:
— Не будет отрядов, не будет и восстания. Без отрядов никакой агитации не разведешь. Кто ты есть один? Так, никто. А отряд — это уже сила. Мужик всегда верит в силу.
Делегат от какого-то села тоже из-под Славгорода, сильно напирая на «р», говорил:
— У нас в Баранской волости уже второй месяц действует партизанский отряд. Им командует какой-то фронтовик Коляда.
— Коляда? — переспросил вдруг Захар Трунтов. — Это лихой парень. В газетах писали, как он из тюрьмы сбежал.
— Парень, может, и лихой, а ладу что-то дать не умеет. Я, признаться, в этом отряде не был, но по селам слух идет, что народ не примыкает к нему. Правильно тут товарищ говорил: хлебом-солью уже не встречают.
Потом выступали братья Константиновы. Рассказывали о лихих налетах мамонтовского отряда, о том, что мужики охотно помогают партизанам.
— Если отряд не боится карателей, бьет их, его всегда будут встречать хлебом-солью, — говорил старший.
Младший с места дополнил:
— Правильно. А если в кошки-мышки играть, то и в село не пустят.
Старичок с масленым пробором из угла по-петушиному выкрикнул:
— Хорошо, коль сила есть, так будешь бить. А ежели нечем?
Чем дольше Данилов слушал, тем больше чувствовал, что он обязательно должен выступить. И наконец не вытерпел, протиснулся к столу. Начал тихо, чуть хрипловато от волнения:
— Мелкие отряды и общее вооруженное выступление — два этапа одного и того же движения, — сказал он. — Это одно другое не исключает, а наоборот, дополняет. Я так понимаю. Без мелких отрядов народ не поднимется на всеобщее восстание. А когда из села в село пойдет слава о смелых налетах мелких отрядов, когда крестьяне будут видеть, что даже мелкие отряды громят местные власти и милицию, тогда они куда охотнее пойдут на восстание. У них будет больше веры в победу. — Он заметил, как с интересом повернулись к нему лица. — А во-вторых, мелкие отряды являются школой ведения партизанской войны. На этих отрядах мы сейчас научимся воевать, выявятся талантливые командиры, которые нам потом будут очень нужны. — Аркадий посмотрел на Коржаева и Голикова. Те согласно кивали головами. — Вот товарищ только что говорил о Федоре Коляде, что, дескать, ничего у него не получается, не идет за ним народ, — продолжал Данилов. — А кто его знает, может, этот самый Коляда на своем карликовом отряде сейчас проходит школу, может, со временем из него будет замечательный командир. Я так считаю. Мелкие отряды — это наша генеральная репетиция.
К концу прений выступил Голиков, а потом Коржаев. Они полностью поддержали Данилова.
В заключение съезд решил: действия мелких отрядов не осуждать, но главный упор вести на подготовку всеобщего вооруженного восстания.
С этим и разъехались.
На следующую же ночь Данилов решил провести собрание организации, на котором и обсудить итоги съезда.
3
На собрание пришли все. Задерживался только Милославский. Данилов спросил Андрея Катунова, который должен был известить Милославского о собрании:
— Ты сообщил ему?
— Сообщил. Днем его не было дома, говорят, ушел на охоту. А перед сумерками я его встретил и сказал. Обещал прийти.
— Ну хорошо, задерживаться не будем, начнем без него.
Не знал Данилов, не знали и его товарищи, что не больше как через четверть часа после того, как Катунов сообщил Милославскому о собрании, из Усть-Мосихи на горячем ширпаковском скакуне помчался нарочный в Камень. Он вез записку Зырянову с просьбой немедленно, в течение этой же ночи, прибыть в село с солдатами для Ареста всей организации.
В те минуты, когда Данилов докладывал членам организации о съезде, Милославский с Ширпаком лихорадочно искали выход: какими силами арестовать руководство организации до прибытия Зырянова. В селе было всего- навсего пять милиционеров. Можно еще вооружить пять-семь верных людей. Но этого мало. Большинство членов даниловской организации имеют наганы и винтовочные обрезы и, конечно, не задумаются открыть огонь. Поэтому можно испортить всю операцию. Что же делать? Милославский бегал по комнате Ширпака, нервничал. Он целыми днями пропадает на «охоте» — ходит с ружьем по полям, ищет местонахождение руководящей группы, а тут они сами пришли в село, все находятся в одном месте, и место это Милославский знает. Что делать? Прийти на собрание и застрелить Данилова, Тищенко и Субачева? Это значит, потом самому оттуда не уйти. Подкараулить их после собрания и перестрелять из-за угла? Неизвестно, в какую сторону они направятся. Что же делать?