— Правильно! Так их растак!
— Кобыле под хвост его вместе с министрами!
— «…Все ставленники и агенты Колчака подлежат немедленному аресту…»— продолжал Данилов.
— Правильно!
— Давай их сюда!
— Давно следоваит…
— Ишь, паразиты!
— Ширпака арестовать. Он главный злодей.
— Он меня ни за что порол плетями, — в общем гвалте пискнул голос Юдина.
— Карла Орава тожеть туды же!
— Никулина! Никулина не забудьте!
— Правильно! Попил кровушки!
— Кривошеина — булгактера!
— А старосту! Старосту надоть не упустить.
— Тоже маклак на наших горбах.
— Арестовать всех их!
— Привести сюды, мы им покажем, где раки зимуют!
Иван Ильин тут же послал нескольких человек из подпольщиков арестовывать врагов революции. За подпольщиками ватагой потянулись любопытные. Но некоторые из них с полпути возвращались — не хочется и тут упускать события.
А Данилов продолжал читать:
— «Все законы, приказы, договоры, постановления и распоряжения Колчака и его совета министров, а равно и их уполномоченных отменяются… На всей территории освобожденной Сибири восстанавливаются органы Советского самоуправления трудящихся на основании Конституции РСФСР…»
— Верна!
— Согласны!
— Хлебнули горячего до слез…
— Теперя умнее будем…
— «Трудовое крестьянское хозяйство, — надрывал голос Данилов, — не должно подлежать никакой урезке… Недостаточное и беднейшее крестьянство (как и новоселы), а равно малоземельные горнозаводские крестьяне Алтайского округа должны быть дополнительно наделены землей из владений казны или бывших кабинетских земель…»
— Согласны!
— Земли хватит! Отдать кому надо.
— Пусть пользуются.
— Читай дальше.
— «…Задача сибирских рабочих, крестьян и всех трудящихся — встать под знамена Красной Армии и, усилив ряды бойцов за рабоче-крестьянское дело, могучим ударом окончательно сломить врага.
Да здравствует Советская Сибирь!
Да здравствует Советская Россия!
Да здравствует мировая революция!
Председатель ВЦИК — Калинин.
Председатель Совнаркома — В. Ульянов (Ленин), Секретарь ВЦИК — Аванесов».
— Ура-а! Ленину!! — закричал кто-то из подпольщиков.
И площадь взорвалась:
— Совнаркому — ура-а-а!!
Было что-то ребячье, азартное, веселое. Вверх летели шапки, картузы. Кто-то высоко подкинул сапог, из которого торчала портянка.
— Ур-ра-а-а!!
Данилов тоже улыбался, тоже махал руками и кричал «Ура!» Вдруг сзади на него навалился бородач, облапал и мокрыми губами чмокнул в щеку. Потом Данилова подхватили на руки и стали качать. Он в нижней рубахе, вылезшей из брюк, взлетал вверх. Из карманов сыпались патроны. Все смеялись, как дети, и кричали, восторженно, самозабвенно.
Наконец гвалт начал стихать. Данилова поставили на ноги. На крыльцо поднялся новый председатель Совета Петр Дочкин, заговорил о создании отряда.
— Как будем, товарищи, объявим мобилизацию или записывать добровольцев?
— Добровольцев!
— Силком тут не надо.
— Писать добровольцев, а ежели мало будет, тогда можно и мобилизовать годика два-три.
На том и порешили. Утвержденный командиром Иван Ильин начал запись добровольцев в отряд.
Площадь гомонила. Кое-кто из приезжих потихоньку начал убираться по домам.
Через час, расталкивая толпу, ввели арестованных Никулина и немца Карла. На обоих лица не было.
— Попались, голубчики!
— Это вам не кровь пить из мужика.
— Расстрелять их тут же.
— Хо, расстрелять! Пули еще тратить. Повесить.
На крыльцо управы снова поднялся Дочкин.
— Товарищи! Поймали только двух кровопивцев, остальные успели сбежать. Совет решил их до завтра посадить в каталажку, чтобы сегодня нам с ними не вожжаться. Судить будем завтра всенародно. А сейчас надо формировать отряд, потому как вот-вот могут нагрянуть каратели.
— Правильно.
— Валяй, Петро.
А в помещении управы сидели руководители восстания и обсуждали план ближайших действий.
В это время, расталкивая толпу, трое мосихкицев-добровольцев вели уполномоченного по заготовкам Антонова. Руки у него были связаны за спиной. Но шел он на удивление своим конвоирам спокойно, твердо ступая на утрамбованную сотнями ног площадь, и даже, как казалось им, ухмылялся.