В невиданных ранее масштабах сдавались в аренду монастырские поля и луга (в Рязанском, Сапожковском, Михайловском, Спасском уездах).
«В пользу монастыря и частью в пользу настоятеля с братией», сообщается в одном из документов, было приобретено билетов разных кредитных учреждений на приличную сумму — 32 591 рубль. Это ли не хватка капиталиста, имеющего прямую цель — стричь купоны!
В 1917 году, в последнем году существования монастыря, кредитных билетов имелось на сумму 50 253 рубля, значительно расширились торговые отношения обители. Как явствует из деловых записей архимандрита Иоанникия, за один 1917 год монастырем было закуплено в разных местах (в основном в Ряжске) более 500 пудов ржи, 240 пудов капусты. Не хватало продовольствия менее чем для двух десятков монахов? Едва ли. Скорее всего, монахи спекулировали продовольствием.
Монастырь имел семь ледников, из них пять — при дачах, а дачи сдавались в аренду.
Не надеясь на бога (сколько раз подводил!), Иоанникий теперь уже страховал строения, также иное имущество и непременно сено: загорится от грозы или подпалит мужик, пусть возмещает убытки «Русское страховое общество».
При таком богатстве монастырь так «содействовал» делу народного просвещения: за весь 1917 год им было выделено на содержание церковноприходских школ 25 рублей. Отвалили сумму, что и говорить! На врачевание раненых и больных воинов отпускалось ежемесячно по 15 рублей!
Вот и все благотворительные дела, в то время как источники доходов трудно даже перечислить. Богомольцы, например, опускали монеты в так называемые часовенные кружки, в свечные и прикладные, жертвовали деньги (иногда в значительных суммах) «доброхотные датели». Но их становилось все меньше, медно-серебряный дождь ослабевал.
Чтобы несколько выправить положение в этом отношении (не хотелось расставаться с даровыми деньгами), архимандрит применил оригинальный способ выпрашивания денег у верующих. С наружной стороны монастыря, напротив проезжей дороги, в нише стены сидел монах, грузный и долгоносый. Рядом с ним висела железная кружка величиной чуть ли не с ведро, закрытая замком. Монах следил за появившимся прохожим и, если тот намеревался пройти мимо, звонил в колокольчик. Не всегда, но помогало: прохожий возвращался к нише и, смущаясь, опускал в кружку монету.
С прибытием в Солотчу дачного поезда из Рязани монах трусил на станцию, где также собирал подаяние и даже обходил с кружкой вагоны.
Уповая на невежество богомольцев, Иоанникий извлекал доходы даже… из Олеговой кольчуги!
…Двое монахов, обещая исцеление страждущим, напяливали кольчугу князя Олега Рязанского на больных и увечных, чаще на старух. Звенела кольчуга, звенели деньги.
Монастыри, как и капитализм в России, доживали последние дни. Приближалась очистительная гроза — социалистическая революция. Сильный вихрь Великого Октября сдунул братию с насиженного места. Солотчинский монастырь опустел. Кончилась эра порабощения чужого труда, бесчеловечной эксплуатации и угнетения народа. Но монастырь — прекрасное архитектурное сооружение — остался и напоминает потомкам о таланте русских людей.
Первое, что останавливает взгляд, это высокие и мощные, как скалы, нависающие монастырские стены с башнями, бойницами и настенным ходом, изящная надвратная церковь, роскошная трапезная и пятиглавый собор.
В конце XVII века русская культура и искусство становились все более мирскими, а это расшатывало авторитет церкви. Потому-то стали усложняться архитектурные формы церковных сооружений, создававшие впечатление пышности и праздничности: надо было подчеркнуть могущество пока еще всесильной церкви. По заказу «святых отцов» зодчие возводили величественные и просторные постройки. Многокрасочные фасады удачно сочетались с многоцветными внутренними росписями, выполненными иконописцами из народа.
Здания связаны с природой раскидными лестницами, переходами, «галдареями».
За удивительно короткий срок — в течение одного года (1689 г.) было построено монументальное здание трапезной с церковью во имя Святого Духа, примыкающие к ней палаты и помещения хозяйственного назначения.
Трапезная, превосходящая по масштабу прочие монастырские сооружения, занимает главенствующее положение и привлекает к себе внимание. Широкие окна южного фасада, куда подходит дорога из Рязани, окаймлены крупными наличниками, видными со значительного расстояния. Красивые детали наличников из белого камня подчеркнуты квадратными разноцветными изразцами с изображением херувимов и придают зданию исключительную нарядность. Все пять окон просторного бесстолпного зала трапезной, обрамленные изразцовыми вставками в простенках, образуют единую целостную художественную композицию. Украшения здания трапезной оттеняют красоту каждой отдельной его части. Привлекает внимание тонкая, почти кружевная резьба каменных деталей сооружения.