На вокзале нас уже ждали. У старой крытой коляски стоял мужчина, поразивший меня своим видом. Он был небольшого роста, но с самыми большими усами, которые я когда-либо видела. Усы были густыми и пушистыми у основания и залихватски закручивались на концах в тугие спиральки. Я подозревала, что такому эффекту они обязаны не матушке-природе, а искусному цирюльнику. Пока мужчина грузил вещи в коляску, тетя Гризельда шепнула мне на ухо.
— Бедный Том, вот уже три года он участвует в конкурсе "Самый усатый усач" и каждый раз занимает второе место. В этом году он проиграл мистеру Лонгботтому. Тот умудрился отрастить усы в фут длиной в одну сторону!
— Ого, как же он спит?!
— Говорят, что сидя в кресле, — рассмеялась тетушка. Я тоже невольно улыбнулась. Все-таки, как рада я была, что сейчас нахожусь рядом с ней, а не в опустевшем доме в Филдморе.
С нами в коляску села попутчица. Это была тощая, как палка, женщина. Даже когда наш экипаж подпрыгивал на кочках, она не шевелилась и сидела ровно и прямо. У нее был длинный нос и узкие губы. Почти бесцветные глаза смотрели цепко, выискивая любую мелочь, за которую можно было бы отчитать и наказать. Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять, что она не приемлет любое проявление слабости, как от окружающих, так и от себя.
Тетушка поздоровалась с ней, и представила нас друг другу, сказав, что теперь я буду жить вместе с ней в Сильвер-Белле.
— Добро пожаловать, дитя. Вам будет хорошо в нашей скромной общине.
Это звучало скорее как приказ, чем приветствие.
— Спасибо, миссис Додд, — только и ответила я.
— Надеюсь, ты ответственная? И твоей тете, мисс Уилоуби, не придется краснеть за тебя.
— Я стараюсь, мэм.
— Разве? Нужно стараться так, чтобы быть уверенным во всем! И в уверенности своей отвечать только "да" или "нет". Тебе все понятно?
— Да, мэм!
Она несколько секунд пристально смотрела на меня. Под ее суровым изучающим взглядом мне стало не по себе. Как выяснилось из дальнейшего разговора, миссис Дадли Додд ездила в Солсбери по делам комитета, который возглавляла совместно с моей тетушкой. Я заметила, что между ними нет приятельских отношений. Хотя они улыбались друг другу, а тетя фривольно похлопывала ее по руке, отчего лицо миссис Додд кривилось так, будто она пережёвывала лимон. Впоследствии я узнала, что они являлись неизменными соперницами за лидерство в комитете и в руководстве других дел в Гаден-Роуз.
Кипучий энтузиазм тети Гризельды позволял ей играть выдающуюся роль во всех делах деревни. Она обладала ясным умом и любила руководить во всем, что касалось базаров, ярмарок и комитетских дел. И хотя они с миссис Додд не всегда приходили к согласию, обе не могли не признать достоинств друг друга.
Их разговор меня мало интересовал, и сказывалась усталость последних тяжелых дней, поэтому под мерное потряхивание коляски я задремала. Впрочем, спала я не долго.
— Роб, просыпайся, — услышала я сквозь дрему голос тетушки. — Ты обязательно должна это увидеть. Я себе не прощу, если ты пропустишь такое зрелище.
Заинтригованная, я посмотрела туда, куда указывала тетя Гризельда, и ахнула.
На заснеженной равнине в лучах зимнего солнца возвышались громадные вековые камни. На фоне белого снега их поверхность отдавала какой-то особой голубизной, отчего гиганты, обдуваемые резким зимним ветром, казались неясным миражом среди снежных барханов равнины. Даже издали они поражали своей нетленной мощью и глубокой древностью, заставляя на миг замирать в благоговейном трепете перед величием и таинственностью этого места.
— Это Стоунхендж! — торжественно объявила тетя. — Очень древнее место. Говорят, что в давние времена его создали язычники, чтобы здесь поклоняться своим богам и на восходе солнца приносить кровавые жертвы.
В тот момент при виде возвышающихся из снега могучих плит мне показалось кощунственным думать об их рукотворном создании. Из коляски я не могла хорошо рассмотреть все, но и увиденное потрясло меня. Я думаю, тетушка поняла это, так как обняла меня и пообещала вернуться сюда, чтобы внимательно изучить руины. Так и сидели мы с ней, обнявшись и провожая взглядом одиноких, обдуваемых со всех сторон, вековых гигантов, пока они не скрылись из виду.
В Гаден-Роуз мы прибыли уже в сумерках. Деревня была точь-в-точь похожа на Филдмор, хотя гораздо больше. Пока мы проезжали по улицам, я увидела старую церковь, каменный колодец в центре маленькой площади, утиный пруд, сейчас покрытый льдом, и ряды коттеджей из красных кирпичей и серого камня.