– Мы победили? – растерянно спросила Вианна.
– Ш -ш-ш, – раздраженно отмахнулась Изабель.
– …Вчера я обратился к противнику с вопросом, готов ли он обсудить со мной, как солдат с солдатом, с достоинством и уважением, условия прекращения боевых действий, дабы положить конец войне.
Старческий голос продолжал бубнить что-то о «тяжелых днях» и «прекратить страдания» и, самое гнусное, – о «судьбах родины». А потом он произнес слово, которое Изабель и представить не могла в устах француза.
Капитуляция.
Изабель, спотыкаясь, едва волоча израненные ноги, вышла во двор – ей срочно нужен был глоток свежего воздуха.
Франция. Сдается. Гитлеру.
– Должно быть, все к лучшему, – спокойно заметила сестра.
И откуда она тут взялась?
– Ты же знаешь маршала Петена. Он безусловный герой. Если он говорит, что мы должны прекратить борьбу, значит, мы так и должны поступить. Уверена, он сумеет договориться с Гитлером. – И Вианна потянулась к сестре.
Изабель отшатнулась. От одной мысли, что Вианна начнет ее утешать, снова к горлу подкатила тошнота.
– С такими людьми, как Гитлер, нельзя договариваться.
– То есть ты знаешь больше, чем наши национальные герои?
– Я знаю, что мы не должны сдаваться.
Вианна недовольно цокнула языком, сдержанно демонстрируя раздражение.
– Если маршал Петен полагает, что капитуляция – лучший выход для Франции, так оно и есть. Временно. По крайней мере, военные действия закончатся и наши мужчины вернутся домой.
– Ты просто дура.
– Отлично. – Развернувшись, Вианна вернулась в дом.
Приложив ладонь к глазам, Изабель смотрела в безоблачное голубое небо. Как долго еще оно будет оставаться таким же голубым, прежде чем в нем загудят немецкие самолеты?
Изабель не могла сказать, сколько она простояла вот так, представляя худшее – вспоминая, как боши поливали огнем беззащитных детей и женщин в Туре, как трава становилась красной от крови.
– Тетя Изабель? – словно издалека донесся тонкий голосок. Она медленно обернулась.
У калитки Ле Жарден стояла милая девчушка. Кожа фарфорово-белая, как у матери, выразительные глаза, издалека казавшиеся угольно-черными, темные, как у отца. Малышка словно сошла со страниц детской книжки – Белоснежка или Спящая красавица.
– Нет, ты не можешь быть Софи, – улыбнулась Изабель. – В прошлый раз, когда я тебя видела, ты… ты сосала большой палец.
– Я до сих пор это иногда делаю, – заговорщически улыбнулась Софи. – Никому не расскажешь?
– Я? Да я самый главный хранитель секретов, – Изабель направилась к девочке, все время повторяя про себя: моя племянница. Семья. – А теперь я тоже должна поведать тебе какой-нибудь свой секрет, чтобы все было по-честному?
Софи нетерпеливо кивнула.
– Я могу становиться невидимой.
– Неправда.
В дверях дома появилась Вианна.
– Спроси у мамы. В свое время я сумела сбежать из монастырского подземелья, вылезти через окно и забраться в поезд. И все потому, что умею исчезать бесследно.
– Изабель… – предупреждающе начала Вианна.
Софи не сводила завороженных глаз с тетушки:
– Правда?
– Исчезать легко. – Изабель покосилась на сестру. – Когда никто не обращает на тебя внимания.
– Но я смотрю на тебя, – сказала Софи. – Можешь сейчас исчезнуть?
Изабель расхохоталась:
– Ну конечно, нет. Магия должна быть неожиданной. Ты не согласна? А сейчас давай сыграем в шашки?
Восемь
Капитуляция оказалась горькой пилюлей, но ведь маршал Петен – достойный, благородный человек. Герой прошлой войны с Германией. Да, он стар, но Вианна разделяла точку зрения, согласно которой возраст лишь позволяет человеку лучше видеть перспективы с высоты своего опыта. Маршал придумал способ вернуть домой солдат, чтобы не повторились кошмары Великой войны.
Вианна понимала то, чего не могла уразуметь Изабель: Петен подписал капитуляцию, чтобы спасти жизни французов, сохранить нацию и французский образ жизни. Да, условия капитуляции тяжелы: Франция разрезана пополам, разделена на две зоны. Оккупированная Зона – северная часть страны и Атлантическое побережье (включая Карриво) – переходила в руки нацистов. Центр страны, земли к югу от Парижа и до моря становились Свободной Зоной, под руководством французского правительства в Виши во главе с маршалом Петеном, в сотрудничестве с нацистами.
Сразу после капитуляции Франции начали пропадать продукты. Хозяйственное мыло исчезло совсем. На продовольственные карточки особенно рассчитывать не приходилось. Телефонная связь стала ненадежной, как, впрочем, и почта. Нацисты намеренно обрывали контакты между городами и районами страны. Единственный разрешенный вариант почтовых сообщений – официальные немецкие открытки. Но, по мнению Вианны, это не худшая из перемен.