— На улице еще светло. Кто-нибудь увидит.
— Есть только ты, я и деревья, как говорил тебе однажды. Давай закончим наш танец под небом, как задумано природой.
Дрожа, она медленно ослабила хватку на ткани. Это казалось для нее нечто новым и лишенным всякого смысла: все стены его тяжелой ноши были сброшены, позволив ему воспарить ввысь. Она не смогла удержаться, чтобы не увлечься им.
Он спустил ткань с ее плеч и спины, обнажив разгоряченную кожу перед влажным воздухом. Глаза были закрыты, и она чувствовала себя обнаженной, как новорожденный ребенок, впервые познающий мир.
Мика поцеловал ее в плечо, заставив девушку зашипеть от обжигающего прикосновения. Его тело прижалось к ее спине, а руки оказались под ее грудью. Контраст горячего и прохладного, мягкого и твердого, нежного и требовательного смешался в эротическую лавину, готовую вот-вот обрушиться на нее.
Она прижалась к нему в поиске его губ. Он был таким же требовательным, как и его объятия. Она отдалась его прикосновениям, рукам, которые держали ее, губам, которые пробовали на вкус каждую ее частичку, до которой могли дотянуться, и необходимости прижаться к его голой коже. Она вытащила его рубашку из шорт.
— Снимай, — сказала она.
Он продолжал овладевать ее ртом в перерывах между срыванием одежды. Все еще в облегающих боксерах, он отнес ее к шезлонгу и усадил рядом, опустившись на колени. Его волосы были взъерошены от дождя. Взгляд не замутненным и излучал смесь радости и чего-то еще, чему она не знала названия. Трудно было выдержать этот взгляд.
Мелодичные слова на испанском языке лились из его уст, когда он побуждал ее лечь обратно на стул.
— Смотри на меня, — сказал он. — На этот раз я хочу увидеть твое удовольствие.
В этот момент она потеряла всякую возможность мыслить связно. Беспомощно приподнявшись на локтях, она наблюдала, как он опустился перед ней на колени, закинул ее ноги на край стула и стал покрывать поцелуями колени, бедра, поднимаясь к вершине ее желания. Дождь продолжал щекотать и ласкать ее, превращая все тело в эрогенную зону, которой касались тысячи пальцев одновременно.
Когда его горячее дыхание коснулось самого чувствительного места, Дарси захотела закатить глаза.
— Пожалуйста, — сказала она, запуская пальцы в его влажные волосы.
К ее разочарованию, он не торопился. Он целовал, игриво покусывал не то место, которое она хотела. Наконец, когда он лизнул ее жаркий центр, ее спина оторвалась от подушки, и она запустила руки в волосы, сдерживая крик.
К тому моменту Дарси была уже так далеко, что выдержала около тридцати секунд, прежде чем сильный удар его языка отправил девушку в небесное пламя блаженства, но он все равно не терял хватку. Лавина по-прежнему нарастала, в ожидании. Дав ей пару мгновений, чтобы перевести дыхание, он снова вошел в нее. То ли первый взрывной оргазм еще не закончился, то ли это был новый, она не знала, но очередная волна оргазма накрыла ее уже через пару минут.
Мика оставил ее лишь на мгновение, а когда вернулся, он уже сбросил шорты и надел презерватив. Наполовину испуганная тем же сильным чувством, которое излучал его взгляд, Дарси застонала, когда он сел рядом с ней и предложил сесть на него, уперев его твердую длину между ними.
Ее голова оказалась чуть выше его головы, волосы откинулись назад, оставив обнаженными прекрасные черты лица девушки. Он провел руками по ее спине и запустил руки в волосы.
— Я хочу, чтобы сегодня ты была надо мной.
Она затаила дыхание, когда он приподнял Дарси, направляя себя в нее. И снова все было по-другому. Она все еще была сильно возбуждена, получая от его движений еще большее удовольствие, чем раньше. На этот раз она не отводила взгляда, наблюдая, как он борется со своим телом с каждым толчком. Она ласкала его горло, переместившись на ноги и подняв колени, чтобы впустить его ближе и глубже. Не только в ее тело, но и в те неосязаемые места в ней, о которых раньше никто не подозревал.
Вытеснив эту мысль из головы, она поплыла по эротическим пульсациям его тела, исследуя кончиками пальцев мышцы на его спине, запоминая каждый его дюйм.
Это было правильно.
Так и должно было быть. Без стен.
Без сомнений.
Мика уткнулся лицом в ее плечо и зарычал, достигнув пика своего освобождения.
— Боже, я люблю тебя. — Слова вырвались из ее уст, отдалились от ее ушей, потерялись в рыке эмоций, слишком глубоких для понимания.