Вчера весь день ушел на подготовку пресс-конференции для ее публичного признания. Прошлой ночью Дарси спала не больше часа и не пыталась скрыть темные круги под глазами. По крайней мере, она хоть приоделась, надев один из своих старых костюмов с юбкой. Они должны были поверить ей, однако футболки и джинсы сегодня не подойдут.
Вспышки камер, бесконечные вопросы сыпались на нее без перерыва. Одним из них был Малкольм, с радостью наблюдавший за ее падением с небес.
— Вы с мистером Лейном любовники? — спросил кто-то.
— Это правда, что он оставил ребенка в руках садиста?
— Что вы предложили ему в обмен на эту историю?
— Секс был хорошим?
— Вы напечатали эту историю, потому что застали его в постели с другой женщиной?
— Действительно ли фонд «Возвращение домой» является прикрытием для колумбийской наркоторговли?
Она никогда не была по эту сторону толпы.
— Кажется я начинаю понимать, почему все нас так ненавидят, — сказала она, морщась от визга микрофона, прикрепленного к переносному подиуму, который принесла с собой одна из СМИ.
Когда рев затих, Дарси прочистила горло и начала снова.
— Сегодня я здесь, чтобы исправить ужасную ошибку, совершенную в отношении мистера Лейна и других выживших, а также жителей Торонто. Я нечаянно подкосила ваше доверие, и те, кто меня знает, уже догадываются о том, что я расскажу. — Она протянула притихшей толпе экземпляр вчерашней газеты. — Я не писала эту статью.
— А кто? — закричала женщина.
— Вы скопировали у другого журналиста?
— Хотите сказать, это неправда? — спросил парень недалеко от входа.
— Мистер Лейн дал мне недельное интервью, — призналась Дарси, — и я написала статью о его фонде. Хотя основа этой истории находится здесь, кто-то другой украл мои личные записи и исказил правду, чтобы заставить вас сделать пожертвование.
— Это был руководитель газеты?
— Вы будете подавать в суд за кражу и клевету?
Она отмахнулась от них и рассказала об остальных вопросах, придерживаясь сценария, который запомнила вчера вечером.
— В течение этой недели я слушала мистера Лейна, когда он рассказывал мне о тех душераздирающих событиях, которые он и другие люди пережили в Колумбии. Я многое узнала о нем, о фонде и даже о себе. Самое главное, я теперь считаю, что есть правда, которую никогда не следует рассказывать. Она принадлежит только тем, кто это пережил, потому что мы не можем знать, как бы мы поступили, столкнувшись с тем, через что прошли эти люди. И что сейчас переживают другие, пока мы говорим об этом здесь.
Да, господин Лейн подружился с одним из сыновей стражника, который заботился о Мике и остальных, рискуя собой. Мика пытался спасти его, но это оказалось невозможным. Эту личную боль он будет носить в себе до конца своих дней, и я призываю вас не трогать его и справится с этим самостоятельно. Именно во имя этого мальчика Мика основал фонд «Возвращение домой».
Фонд, который на сегодняшний день помог вызволить девятнадцать детей из того, что, скорее всего, означало верную смерть или пожизненное заключение от рук похитителей. Это не поступок монстра. И хотя он не хочет быть ни вашим, ни их героем, всего одну неделю он стал моим личным героем.
Глава 30
У Мика перехватило дыхание, когда откуда-то неподалеку донесся ее хриплый голос. Его Соловей, ее голос, срывающийся от печали и гнева, кричащий на толпу. Сражалась за него даже после того, как он уничтожил ее и обозвал самыми последними словами, что только можно себе представить.
Он уже собирался выломать дверь Сола на двенадцатом этаже здания «Торонто сегодня», когда услышал голос Дарси, доносившийся из комнаты для совещаний в другом конце коридора. Казалось, все сотрудники в здании собрались там вокруг телевизора с большим экраном на стене.
— Я долго думала о том, как бы я поступила на месте мистера Лейна, — продолжала Дарси, ее глаза были красными и стеклянными, несомненно, от слез из-за него, — и мне стыдно осознавать, что если бы эти люди рассчитывали на мое спасение, мы бы все погибли. Черт, даже не могу найти в себе мужество признаться, какой глубокий след он оставил после себя. Он вернул мне веру в человечество и даже в любовь, от которой я давно отказалась.
Мика прижал ладонь к груди, чтобы сердце не вырвалось из грудной клетки.
Неужели она только что призналась в прямом эфире, что любит его?