До каждой железной дороги в стороны от него по сорок километров езды, до вершины клина, где дороги сходятся в одной точке, — девяносто километров. Точка эта — большой областной город. Но не все эти клиновые девяносто километров за Житухинским районом — верстах в сорока от села в этом клину начинаются земли соседнего района — Рогачевского.
Рогачево не город, а тоже село, старое, знаменитое в прошлом тем, что битком было набито барышниками скотом, мясниками и прочими «требушатниками», как в народе говорилось прежде об этом деловом люде. Рогачево прославилось еще и тем, что в годы становления Советской власти «требушатники» эти восстание там подняли, в набат били и многих укомовских работников, захватив их врасплох, порасстреляли за селом и на базарной площади. В годы коллективизации Рогачево не мало бунтовало, и много кулачья из него пошло туда, «куда и Макар телят не гонял».
В Житухине же и при становлении Советской власти, и при коллективизации все было тихо. Местное крестьянство в старину никогда не могло похвастаться ни хорошими хлебами, ни тучным скотом, ни добрыми пашнями. Почвы, подзолистые, кислые да тяжелые черноземы, хоть и не знали никогда неурожаев, но и в богачество вывести никого не могли. Лук здесь удавался хорошо, славный житухинский лук, и конопля, о которой местный историк Повидлов Христофор Аджемыч писал, что здесь она из Мордовии, а в Мордовии — из Индии и отсюда-де конопля пошла и по всей русской земле.
Христофор Аджемыч убедительно доказал, что конопля — коренная житухинская культура и что без нее нет ходу хозяйствам житухинских колхозов.
Однако замена конопли и лука злаковыми произошла в Житухинском районе после войны, после засушливого сорок шестого года, когда возросла нужда в хлебе и хозяйства были вынуждены перестраиваться.
Но и сейчас еще в районе помнят, что началось это тогда, когда в Житухинскую МТС пришел директорствовать Сазон Заварнов, начальником райземотдела стал Сазон Годин, секретарем райкома партии пришел Андрей Андреич Сазонов.
Звать их в районе почти с первых дней стали просто — Три Сазона. Когда вопрос касался каких-либо местных крупных решений, всегда говорили: «сазоновские решения». А уж какого Сазона решение — догадывались по тому, смотря чего они касались. Укрупнение колхозов ли, сдача ли одним колхозом за другой зерна или молока — так это Сазон Большой. Пахота, уборка, оплата работы трактористов — так это Сазон Меньшой. Ну, а коли вопрос касался составления планов сева и повышения урожайности на каждый год — так это Сазон Средний.
Но так или иначе, а до прихода новых времен житухинские колхозы, числом в двести деревень, — и почти каждый колхоз в одну деревню — жили так, как и в дотракторное время, — жили коноплей и луком. Сеяли, конечно, и рожь и гречиху там, где рожь и гречиха рожались. Сеяли и овес, и о ячмене не забывали.
С приходом нового времени и Трех Сазонов начали вдруг меняться профили колхозов. Где был лук, запустили рыжик, внедрили кок-сагыз, с расчетом на то, что рыжик неприхотлив к земле, а растение-то масляничное и дает оно много масла. В тех колхозах, где была главной статьей дохода конопля, профиль им стали давать многоотраслевой. Растить на полях, на которых сеяли коноплю и что были еще жирны, стали картошку, брюкву, разную овощ с расчетом на то, чтобы завести свиноводческие фермы: ведь кроме хлеба требовалось на сдачу еще и мясо. И хоть житухинцы не занимались искони мясными делами, пришлось заводить свиноводческие фермы. Фермы эти были мелки и плохи, но заводить их все-таки приходилось.
А скоро на поля, хоть и плохо они рожали это, запустили суданку, житняк и тимофей-траву и стали придавать колхозам «коровий» профиль. Из этого долго ничего не получалось.
С войны люди приходили не в каждую избу, а в те, куда приходили хозяева, подолгу в них не задерживались. Часто случалось, как придет хозяин с войны, поглядит, чего есть, чего было, чего осталось, — в МТС на работу стучится. На войну он, этот хозяин-то, косарем простым ушел, а с войны пришел к технике причастным. Ну, а где ей, МТС-то, принять всех к технике причастных?
Посидит такой хозяин в своем колхозе год, полтора, да и к председателю: «Ухожу на сторону! Приискал работу». И уходит. И глядишь — от корня его только один опечек стоит, да непаханый огород остался, да родовая черемуха и бузина позади усадьбы.
И может быть, такого отхода людей из колхозов и в такой мере никогда бы и не было, если бы не действовали в те поры уставные законы оплаты работ МТС. Машинно-тракторные станции тут ни при чем, а вот то, что им предложено было брать за работы с хозяйств все в переводе на мягкую пахоту, вот что было плохо. Вот судите: что бы ни сделали тракторы МТС в колхозах, а МТС все на мягкую пахоту переводила. Перевезли, скажем, хозяйству сено с лугов, лес со станции «выдернули», навоз в поле отправили — где же тут пахота? А эту работу в МТС всю в графу: «мягкая пахота»! А за нее плати не деньгами, а зерном из урожая, хлебом. И трудодень беднел в колхозе. И от этого люди подавались из колхозов в города.