Мэри кулаком размазала по щекам оставшиеся слезы. Она не поняла почти ничего из того, что сказал Билл, но общую суть уловила. Он ведь не врет, говоря, что между ними с этой рыжей все кончено, ясно, как день. Мэри почувствовала себя идиоткой. Она так быстро подчинилась первой же мысли, охватившей ее разум, повела себя глупо. В конце концов, сидела здесь на улице черт знает сколько времени, а ведь мама всегда говорила, что нельзя леди долго сидеть на холодном, иначе потом не будет детей. Девушка прильнула к Биллу, но он тяжело вздохнул и отодвинулся, скрежетнув зубами. И тут Мэри вспомнила:
— Боже! Ты ведь ранен! — она мгновенно смутилась, виновато, как нашкодивший щенок, поглядела на мужчину.
— Угу. Плечо. Ничего серьезного, царапина. Ирландский подонок целил в сердце, но Амстердам вовремя среагировал.
— Амстердам… — задумчиво произнесла Мэри.
Кажется, это была минута, когда Иисус коснулся ее чела своими перстами, потому что девушка была готова простить всех своих врагов, поблагодарить Амстердама за то, что спас, Дженни за то, что перевязывала. Груз упал с души и она снова видела мир во всех его красках.
— Ты не доверяла ему, верно? А смотри-ка, чуйка подвела, — усмехнулся Билл. — Пошли, я провожу тебя до Пятой авеню, дальше сама. Не хотелось бы мне там показываться, да еще и с тобой под ручку.
— А ведь город уже, наверное, спит.
Мэри посмотрела на небо, увидела звезды и убывающий месяц, улыбнулась себе и наступившему вечеру.
— Как же. А то ты не знаешь, как любят всякие скучающие стариканы и старушки, которые не могут уснуть от подагры или еще хер знает от какого недуга, поглазеть в окно перед тем, как пойти на покой, на временный или вечный. За окном можно увидеть много всего интересного, знаешь ли, если долго и внимательно в него пялиться, а потом за завтракам рассказать домочадцам, чтобы получить от них хоть порцию внимания. Чем эти консервы и занимаются. И иногда родственнички их даже слушают, зная об этой забавной особенности и ее пользе. Тебя не узнают, а вот я слишком приметный. Так что не испытывай лишний раз судьбу.
— Да, наверное. Но все же почему ты отправляешь меня домой? Ведь можно было бы…
— Нельзя. Достаточно с тебя впечатлений на сегодня.
— Но…
— Никаких «но», — отрезал Билл и дернул ее за ленточки капора.
Мэри, имитируя уязвленность, поджала губы.
— Ага, значит, мы обиделись. Ну-ну, посмотрю я на то, как ты будешь молчать всю дорогу, — скептически сказал мужчина и был абсолютно прав.
Через пять минут Мэри не выдержала и снова заговорила, выспрашивая подробности покушения. Она внимательно слушала, каждый отзвук голоса Каттинга был для нее душевным бальзамом. Все подозрения как рукой сняло. Ее герой, ее искуситель снова был рядом. Он был жив. Какое же счастье, что он жив. Мэри думала, что не перенесла бы известия о смерти. Надела бы черное и носила до конца своих дней.
На входе ее встретила Дэйзи.
— Где Вы были, мисс?
— В хорошей компании, — уклончиво ответила Мэри и пошла было наверх, в свою спальню, но бывшая няня преградила ей путь. Девушка, все еще пребывавшая на седьмом небе, вернулась в реальный мир со словами негритянки:
— Вас это до добра не доведет, мисс. Помяните мое слово! Не ходите больше одна, Вас же увидят. И… куда бы Вы ни ходили, не надо. Вам же замуж скоро, уж срок близится.
— Срок близится? Ты хочешь сказать, что я стану старой девой? Стану и стану, мне плевать. Я хочу спать, Дэйзи, я устала. Отойди.
— От чего Вы устали, мисс? Я видела, что Вы бежали, но куда, зачем? Люди начнут говорить о Вас плохо, — с грустью преданной собаки заговорила женщина, как всегда быстро растеряв запал.
— Не начнут, если кто-то не будет трепать языком, — огрызнулась Мэри, которой порядком надоели эти распри.
— Вы думаете, мисс, я стану говорить о Вас кому-то дурно? Да никогда! Но кроме меня есть много других глаз и ушей.
— Пусть смотрят и слушают. Говорю же, мне плевать, — Мэри потерла пальцами виски.
— И где Ваши манеры? Разве Ваша матушка…
— Ни слова! Ни слова о ней!
Лицо девушки вдруг исказилось, губы задрожали. Она не хотела вспоминать о матери. И без напоминаний Дэйзи она прекрасно помнила своих родителей, по-настоящему стыдилась своих поступков, ведь отец с матерью всегда были для нее идеалом, далёким, а теперь и вовсе недосягаемым, ибо она отдалилась от всех тех законов жизни, которым учили ее с детства мистер и миссис Грей.
Мэри, воспользовавшись смятением служанки, пронеслась мимо нее, буравя взглядом. Достигнув своей комнаты, закрыла ее изнутри и рухнула на кровать. Как обычно мышцы немного ныли и чертовски хотелось спать. «Проклятье! У меня ведь было такое хорошее настроение, надо было этой карге все испортить!» — ворочаясь в постели, подумала девушка. А ведь когда-то они с Дэйзи были не разлей вода. Но сейчас мисс Грей едва ли об этом помнила. Точнее, она помнила, но те времена стали для нее темным прошлым, хоть и были недавно. Как же все перевернулось с ног на голову за последнее время.
========== Маски сброшены ==========
Приближался день празднования победы Коренных над Кроликами. Мэри знала, что это особенное событие не только для Углов, но и для всего бандитского Нью-Йорка. Потому надо было основательно подготовиться. Она собиралась надеть платье из темно-синего вельвета с открытым верхом и пышными рукавами, доходящими до локтя. Но, тем не менее, воздержалась от кринолина. На балах просторно, чего не скажешь о сборищах Пяти улиц. На ее юбки постоянно наступали бы, позволь она быть себе такой широкой. Потому, сочетая моду балов и моду улиц, Мэри остановилась на этом облачении, а вокруг пояса обмотала черную бархатную ленту. «Не слишком ли много бархата?» — задала она себе риторический вопрос, но бант вышел таким пышным и красивым, что девушка уже не могла избавиться от него.
— И на этот раз не скажете мне, куда собираетесь? — тихо спросила Дэйзи, сегодня не собираясь спорить. Она помогала леди зашнуровать корсет.
— Завтра я поеду в гости, — Птичка про себя порадовалась интонации тетушки.
— Зачем Вы врете мне, мисс Грей? Я ведь знаю, что Вы не в гости вовсе едете.
— Да? А куда же? — с любопытством спросила Мэри и выразительно посмотрела на свою служанку. Та будто бы постарела лет на десять, как бы невзначай отметила для себя девушка, естественно, не развив этой мысли, не став искать причинно-следственной связи.
— Как не знать, мисс. Я ходила на рынок, слышала все новости. Как раз завтра годовщина победы Коренных. Скажи, пожалуйста, Мэри, ты связалась с одним из них? Или из других бандитов? Я, право, думала, тебя соблазнил какой-то недобропорядочный джентльмен из ваших, но это… Это куда хуже. Я знаю, что ничего не поделать, но, дитя, я боюсь за тебя. Знаешь, сколько девушек погубили такие мерзавцы?
«Он не мерзавец, — хотела было ответить Мэри, но вовремя осеклась и прибавила про себя с едкой усмешкой, — он — глава мерзавцев».
— Я ведь видела тебя еще ребеночком, я знаю, что ты хорошая, умная девочка. Зачем же ты делаешь это, разве не знаешь, как опасно бывает… Ты ведь можешь…
— Забеременеть? Что ж, если ты решила говорить напрямую, я тоже буду. Я знаю риски не хуже кого-либо еще и контролирую ситуацию.
— До поры до времени, — с грустью добавила Дэйзи и, закончив с корсетом, вышла из комнаты.
Мэри тоже огорчилась. Ей правда не хотелось расстраивать няню, но так сложилась ее жизнь. Поздно сворачивать назад. Девушка, никогда не имевшая близких друзей и отзывчивых родственников, быстро забыла про Дэйзи, общение с которой для молодой и яркой Грей было невыносимо скучно, потому что та была очень ограниченна, обрела поддержку в лице «Бестии» Риган и Джеймса «Скрипача» Каррингтона. И, конечно, Мясника. Никогда Мэри не питала таких страстных и глубоких чувств к кому-либо. Лет в двенадцать она по примеру знакомых девчонок попыталась влюбиться в славного белокурого юношу-соседа из богатой семьи и даже поддерживала эту иллюзию в течение года. В своей записной книжке жизни она записала, что ощущает тех самых бабочек в животе, когда смотрит на Гарри. Но это было ложью, самообманом, малышка пробовала воспроизвести описанные другими чувства. Она поняла это, как только ее сердце по-настоящему было задето, нет, пробито насквозь безжалостной стрелой купидона. Или, может, старина Эрос решил позабавиться и вместо стрелы швырнул в нее ножом? Удивительно, к каким странным людям нас порой тянет.