Пассажиры мечтали поскорее ступить на твердую почву, но потянулись утомительные часы ожидания: на борт поднялись турки, прокатилось слово «карантин», на мачте взвился белый флаг. Беженцы заволновались:
— Считают заразными, чуть ли не холерными!
— На пароходе погибнем от тухлой воды!
— Среди нас есть больные, но их просто укачало.
— Спускаем на воду шлюпки!
Турецкие солдаты с трудом справлялись с натиском русских, отгоняли их от борта, гортанно ругались. Вокруг молили:
— Воды! От ржавой живот пучит!
— Дите приболело — имейте сострадание!
Плевицкая на ватных ногах вышла из каюты. Почти рядом с пароходом в дымке купался город, дома с непривычно плоскими крышами громоздились друг на друге. Чтобы не упасть, Надежда вцепилась в висящий спасательный круг. Перед глазами все вновь встало с ног на голову.
— Рано, сударыня, поднялись, надо бы отлежаться. Побереглись бы, вы нужны всей России. Обопритесь, забудьте о церемониях. Кружится голова? Это от слабости, перенесенной качки, спертого в каюте воздуха.
Поддерживал Надежду, не позволяя упасть, худощавый военный в перетянутой портупеей гимнастерке. Говорил чуть грассируя, голос был ласковым, точно обращался к ребенку.
— Позвольте представиться: Николай Владимирович Скоблин, недавно командовал Корниловской дивизией. Буду безмерно рад и дальше помогать.
— Генерал? — всмотрелась в погоны доброхота Плевицкая.
— Генерал-майор, — уточнил Скоблин.
— Не вы ли пристроили меня в каюте?
Скоблин промолчал. Для высокого чина он выглядел молодым: поджарый, строгое узкое лицо, ниточка усов над сжатыми губами, редкие, с пробором волосы, взгляд проницательный.
«От силы тридцать пять или меньше, — на глаз определила певица и грустно улыбнулась. — Фатально «везет» на ухажеров моложе меня, такова, видно, планида — привлекать внимание юнцов, хотя этот Скоблин, похоже, прошел огонь, воду и медные трубы — в тылу невозможно так рано получить звание генерал-майора».
Еще подумала, что это знамение Божье — встретить в трудную минуту доброго, отзывчивого человека.
— Увидел вас лежащую у трапа и отнес в каюту — в свою не мог, там обитаю с тремя кавалеристами и одним банкиром — теснота адская, на койке спали валетом… — Скоблин продолжал поддерживать Плевицкую за локоть.
«Галантен. Не пытается с места в карьер, как принято у военных, ухаживать, — отметила Надежда. — Если бы не он, ночью на палубе схватила бы воспаление легких… Неужели после пережитого наступил покой, улыбнулось счастье? Дай-то Бог, чтобы все не было мимолетным…»
Из справки Иностранного отдела ОГПУ
Скоблин Николай Владимирович. Родился в 1894 г.
Кадровый военный, в звании капитана участвовал в первом Кубанском и Ледовом походах.
В 1919 г. его дивизия была отрезана от переправы на Дону, но точный расчет командира помог сберечь личный состав.
С 1921 г. командовал Корниловским полком Добрармии и позже дивизией. Произведен Врангелем в генерал-майоры. Отступал из г. Орла, умело изматывал противника, вырвался из окружения. Воевал в Таврии, на Перекопском направлении.
Близок к барону, ген. Кутепову. Считается влиятельной фигурой в Российском общевоинском Союзе (РОВС).
Смел, находчив, умен.
В РСФСР остались дальние родственники. Холост…
Резолюция:
Собрать подробные данные о полит. взглядах и пр., в том числе отношении к алкоголю, деньгам, женщинам.
Срочно узнать об оставшихся у нас родственниках генерала.
Зам. нач. ИНО ОГПУ Сергей Шпигельглас
«Гражданская война и военная интервенция в СССР», энциклопедия. М., 1983: К турецким берегам ушло из Крыма 170 судов с 250 тыс. эмигрантов, из них 70 тыс. офицеров, солдат. Всего через Константинополь прошло более 300 тыс. русских людей.
Из репертуара Н. Плевицкой:
Из воспоминаний Н. Плевицкой: