10 ноября 1938 г. органами НКВД СССР арестован подозреваемый в шпионской деятельности Серебрянский Яков Исаакович.
Следствием установлено, что Серебрянский, в прошлом активный эсер, дважды арестовывался органами ОГПУ и при содействии разоблаченных врагов народа проник в органы советской разведки.
В 1933 г. Серебрянский был завербован разоблаченным врагом народа Ягодой в антисоветскую заговорщическую организацию, существующую в органах НКВД. По заданию Ягоды установил шпионскую связь с французской разведкой, которую информировал о деятельности советской разведки за кордоном, добывал сильнодействующие яды для совершения террористического акта над руководителями партии и Советского правительства.
В предъявленном обвинении виновным себя признал. На основании изложенного обвиняется Серебрянский Яков Исаакович… в преступлениях, предусмотренных ст. 58 п. 1а УК РСФСР…
7 июля 1941 г. Военная коллегия Верховного суда приговорила Серебрянского Я. И. к расстрелу с конфискацией имущества, жену Полину Натановну за недоносительство о враждебной деятельности мужа к 10 годам лагеря[4].
Песня на стихи эмигранта Конст. Оленина
Глава седьмая
Агония
По трущобам земных широт
Рассовали нас, как сирот.
Миллер прекрасно знал, что стоит ему пересесть из кресла заместителя в кресло начальника, как тотчас обретет много завистников, даже врагов. Получивший высокий пост не очень удивился, когда жена за ужином назвала мужу несколько высших офицеров штаба, которые считали Миллера недалеким, не способным не то чтобы командовать крупными зарубежными русскими соединениями, но даже стоять во главе полка. Свое мнение недоброжелатели не скрывали.
— Они перемалывают тебе косточки, оплевывают, забрасывают комьями грязи, а ты веришь им! Миллер замахал руками.
— Уволь, пожалуйста, от сплетен! Не желаю знать, кто как и где критикует меня, называет бездарем. Не знаю, как ты, а я не ожидал иного, догадывался, что стоит возвыситься над соотечественниками, станут говорить черт знает что за спиной, окажусь чуть ли не в полной изоляции. Злых на свете куда больше добряков. Невозможно отыскать ни одного командующего — а РОВС по численности, боеспособности целая армия, у кого не имелись бы недоброжелатели, я не исключение.
Свое назначение Евгений Карлович воспринял как подарок судьбы, которая в последнее время была к нему недоброй. Считал, что в большей мере, нежели Кутепов, достоин руководить РОВС. Что касается недругов, то Миллер не стал мстить им, докучать придирками, надеясь, что они одумаются, со временем его признают.
— Я не кисейная барышня, чтобы с томлением в душе ожидать любви, — втолковывал жене Миллер. — Я военная косточка до мозга костей, всякие охи, ахи, тем более сплетни не жалят. На любые вокруг разговоры плюю с высокой колокольни. Сейчас, как никогда прежде, обязан быть твердым, собранным, не распыляться на мелочи, сосредоточиться на главном, а именно на бескомпромиссной борьбе с социалистическим Союзом.
Миллер жил замкнуто (того же требовал от членов семьи), ни с кем не был дружен, откровенен. Если Кутепов без преувеличений считался мозгом РОВС, бесспорным вождем белого движения, то Миллер оставался в тени предшественника на посту председателя. — Презираю подхалимов, карьеристов, выскочек. Не сближаюсь с подчиненными, держу их на дистанции. Не терплю льстецов и посему не имею друзей. Кстати, друзей не может быть много — с меня хватает тебя, впрочем, ты больше чем друг. Другое дело враги, их бывает немало, как открытых, так и скрытых.
Всю сознательную жизнь он жил в наглухо запертом для посторонних собственном мирке. Из дома выходил, лишь когда требовало дело, редко посещал сборища однополчан, не делал визитов (игнорировал даже, ссылаясь на занятость, приглашения великих князей Дома Романовых), отчего пополз слух о слабом здоровье нового руководителя РОВС. Когда обнародовал приказ о восшествии на «престол», многие русские в Париже недоумевали:
— Как мог решиться принять столь ответственный пост при своей осторожности, граничащей с трусостью? В его годы давно пора на покой, в отставку, а он взвалил на плечи непосильный груз! Может быть, все объясняется чрезмерным властолюбием?
4
Приговор не был приведен в исполнение. По ходатайству начальника 4-го управления НКГБ П. Судоплатова Серебрянского освободили, назначили начальником отдела 4-го управления (вербовка агентуры для глубокого оседания в Европе, США). В 1946 г. подал в отставку, с августа 1946 г. на пенсии по выслуге лет. Вернулся в органы в 1953 г., пом. начальника 9-го (диверсионного) отдела и вновь арестован с женой за участие в т. н. «бериевском заговоре», подготовке государственного переворота. В марте 1956 г. на допросе у следователя генерал-майора Цареградского умер от сердечного приступа. Прежний приговор Военной коллегии Верховного суда СССР по вновь открывшимся обстоятельствам отменен в мае 1971 г., дело за недоказанностью обвинения прекращено, Серебрянский Я. И. реабилитирован.