Они с Гришей полюбили друг друга с первого взгляда и курортный роман, который длился две недели, перерос в отношения на расстоянии (*). Правда, теперь Ромэо и Джульетта нашего поколения собирались поступать в один город, чтобы избавиться от мешающего расстояния.
А в мире интернета видеозвонки и вовсе не проблема.
– Скорее, я успела нажиться новым врагом, – тяжело вздыхаю. Находить себе проблемы на пятую точку – это я умела всегда.
В конце концов, я же не Ленка. Сменила обстановку и сразу же начала новые отношения. Я так не умею, увы.
Рассказываю Ленке всё, что произошло за день. О том, как меня достал некий Соловьёв, а я даже не знаю его имени. О том, какая странная в школе староста с разноцветными волосами. Заканчиваю безумный рассказ историей о шкафчиках.
– У меня теперь в этой школе есть свой шкафчик! Прикинь! Школа, которая стоит в современности, а не где-то в допотопном мире! – весело завершаю свой рассказ.
– Отдельный и личный уголок в школе – это, конечно, круто, – задумчиво кивает Лена, скомкав обёртку от мороженого. Пока я рассказывала, она всё-таки его доела. – Но ты мне лучше про Соловьёва расскажи. Красавчик?
Ох уж эта любительница историй «от ненависти до любви»! У неё ведь с Гришей всё также начиналось! Зло смотрю на неё, но в итоге сдаюсь, наигранно тяжело вздыхаю, а затем лезу за смартфоном.
– Меня староста в друзья добавила. Сейчас найду среди её друзей, – листаю соцсеть и удивляюсь заявке в друзья. – Ой, а он уже сам добавился, – удивлённо пялюсь на довольную физиономию Соловьёва Ярослава.
Вот и имя его узнала.
Вручаю Ленке телефон, и та оценивающе и с удовольствием листает его фотки. Делает она это с таким видом, словно товар выбирает!
– Ничего-шный, – кивает она и улыбается.
А я задумываюсь. Нужно ли мне добавляться в друзья всем своим одноклассникам? Вот с группашами я бы обязательно задружилась, или, как говорят мои друзья «зафрендилась», но то другое. В ВУЗе мне минимум четыре года с этими ребятками учиться, а то и пять или вовсе шесть. А здесь… пару месяцев. И мы разбежимся, не вспомнив друг друга.
Если честно, я и Соловьёва не хотела добавлять в друзья. Зачем мне этот недо-сокол в списке друзей?
– Готово! – неожиданно отвечает Ленка. – Я добавила его в друзья. Не благодари.
Зло смотрю на подругу, представляя орудие пыток. Желаю её убить.
Ну зачем?! Я бы с радостью его удалила, а ещё бы в чёрный список добавила бы! А если я сделаю это сейчас, идиот-то подумает, что я с ним заигрываю!
Акт 2: Наступление Эпизод 6
Соловьёв
Я был уже дома, в загородном доме, когда увидел, что Лизка приняла заявку в друзья. Усмехнулся. Славик прав – цену себе набивала. Впрочем, как и другие, быстро сдалась и запала на мою харизму. И мою внешность. Надеюсь, о деньгах отчима она ещё не узнала?
Передо мной ещё ни одна девушка не устояла, так что я был уверен, что выиграю дурацкий спор на раз-два. Если мы вообще не оставим его на словах и не забьём на него.
Припарковался на заднем дворе отчимовского дома. День рождения у меня был летом, но удачно на права я сдал только в октябре. Далеко не с первой попытки. Отчим купил мне машину, чтобы не подвозить меня до школы каждое утро, а затем не забирать после.
Дело в том, что они с мамой давно хотели переехать за город, и их мечта осуществилась в марте этого года. И жаль, что меня не спросили. Для меня ездить в школу отсюда было настоящим кошмаром наяву. Даже на собственной машине. Час на дорогу туда, час обратно. Просто два часа ежедневно моей жизни впустую. Чувствовал себя отвратительно, уставшим и разбитым. Спасали спорт и танцы.
Я бы, если честно, пожил бы в съёмной квартире, но мать категорически запретила мне в мои восемнадцать жить одному. Зато водить машину пожалуйста – это так чертовски логично!
Благо, отчим был адекватным. У нас с ним было условие: я поступаю туда, где он хотел бы, чтобы я учился, а затем работаю в его фирме и получаю высокую должность, а он взамен обеспечивает меня квартирой в центре.
Мне нравился этот равноценный обмен, хоть и я больше любил спорт, а танцами разгружался, расслаблял тело.
Мне вообще не на что было жаловаться: отчим относился ко мне, как к родному сыну, и я частенько называл его папой. Он пережил серьёзную операцию, заморозил свою ДНК, и остался бесплодным. Пока родители не планировали потомство, потому что для них это было чертовски сложно, хотя маме ещё не было сорока.