- Сол, мой милый мальчик! Я открою тебе один страшный секрет, который тебя сииильно разочарует... На самом деле, тень здесь только ты, ТЫ! МОЯ! ТЕНЬ!
- А ведь ты мог бы еще спасти свою жалкую шкурку, если бы так и продолжал сидеть в своей темной норе и благоговейно дрожать от страха и трепета, отдавая тем самым дань величию своему Господину! Мне, правда, очень жаль Сол! Жаль, что ты оказался умнее, чем я думал! Ведь будь все иначе, мы бы могли найти общий язык, и со временем даже подружиться. Но теперь... Теперь мне придется убить тебя! Можно было бы конечно тебя просто вышвырнуть отсюда, но ты же вернешься. Я знаю, вернешься! И вернешься, как всегда, в самый неподходящий момент, и обязательно наделаешь еще больше глупостей и еще больше шума!
- Ну прости, прости меня Солушка, ты сам не оставил мне другого выбора. Хотел бы сказать делай выводы, рассмеялось отражение скрипучим электрическим голосом, но боюсь, тебе это уже не поможет. А теперь нам пора прощаться, - подытожил призрак. Подняв Сола еще выше, он сдавил пальцы до предела, и стало ясно: слушать, что Сол думает по этому поводу, двойник уж точно не собирался.
Рейдер умирал, чувствуя, как тело перестало быть послушным, его руки беспомощно повисли, перед глазами, вместо четкого фокуса и уверенности в завтрашнем дне, как это всегда было раньше, плыла какая то муть.
Как и всякое зло, его же собственная оборотная сторона сыграла с ним злую шутку и оказалась в краты сильнее. К великому сожалению, он действительно, как любая добродетель, был беспомощен перед коварством и подлостью живущего в нем призрака, которого не следовало выпускать наружу. Сол чувствовал, что надежда умирает вместе с ним, и как же жаль было осознавать, что понял он это только сейчас, как всегда, в самый последний момент, когда лимит его везения теперь уже был окончательно исчерпан.
Мое сердце снова разрывалось на части, я опять винил себя за то, что я всего лишь мелкий грызун, который ничем не может помочь Солу! Грызун, который только и мог, что, оцепенев, безропотно стоять и вспоминать с каким мужеством сам Сол смотрел своим врагам в лицо. И даже сейчас, за секунду до гибели. Его взгляд, единственное, что еще оставалось подвластным Солу, пронизывал своего убийцу презрением и непокорностью! Даже умирая, Сол продолжал насмехаться. Насмехаться над вечной трусостью каждого человека, которая только так привыкла решать все свои проблемы, которая всегда хотела казаться сильной, но никогда ею не была, и которая убивала все, к чему прикоснется, только из-за собственной слабости.
И Сол знал, что теперь призрак и сам это прекрасно понимает. От себя не убежишь, поэтому теперь было уже не важно, убьет он Сола или нет, важно было то, что он уже не убьет правду! Правду, с которой после смерти Сола убийце придется остаться наедине! Вот тогда-то и посмотрим, чья взяла. Сол был уверен, что подлец еще не раз вспомнит его с сожалением, особенно, когда больше некому будет защищать его перед ней!
Сильный не тот, кто обижает слабых, потому, что большой, а тот, кто, будучи маленьким, не стыдится бросать вызов большой несправедливости!
Все стало на свои места! В который раз я убеждался, что каждый может свернуть горы, нужна лишь малость: перестать ныть и начать действовать! Ни секунды больше не колеблясь, я бросился на обидчика своего друга, даже не надеясь, что смогу хоть сколько-нибудь тому навредить, просто я знал, что это мой долг!
Мы, те, у кого есть душа, не должны оставлять друг друга в беде и отворачиваться в трудную минуту.
Практически настигнув призрака, я уже вознамерился запрыгнуть ему на туфлю, поднырнуть под штанину и вгрызться в беззащитную плоть острыми резцами, а потом будь что будет. Шансов спастись после этого самому практически не оставалось, но это было сейчас и не важно. Важным было спасение друга.
И вы знаете, все бы может и ничего, все бы может даже и получилось, если бы гадкий призрак не оказался настолько проворным. Уже оставались какие-то жалкие доли секунды до моего триумфа, когда наши глаза встретились, и ровно в тот момент, когда я прыгнул, мерзавцу удалось стряхнуть меня, как какого-то таракана, а затем... Затем он, не раздумывая, обрушил на меня свой каблук.
Возвращая сердце
Мир поплыл. Боли не было, только пригвоздившая к земле тяжесть... а потом наоборот, пришла легкость, незримая, всепоглощающая, казалось, она подхватила бедолагу на руки и уносила его от этой тяжести куда-то далеко. Мышонок всегда думал, что это очень больно, а еще очень холодно, но оказалось совсем наоборот. Тельце от этого тепла стало удивительно легким, даже легче его собственной шерстки, и когда от этой легкости ему уже сложно было удерживаться на земле, оно плавно заскользило вверх к небесам. Теперь он даже мог сказать, что понимает, почему людям так нравилось летать на железных птицах, да и почему самим птицам так нравится летать. В последний момент ему вдруг отчаянно захотел крикнуть Солу, что бы тот не боялся, хотелось крикнуть, что бы он просто еще чуточку потерпел, хотелось рассказать, что Сол тоже научится летать. Ему даже захотелось похвастать перед другом, как у него, Тима, здорово получается, но сказать это сил совсем не хватало, их хватало только на полет... Ну, ничего, подумал мышонок, может оно и к лучшем, раз спасти друга все равно не вышло, то теперь хотя бы они снова будут вместе. Теперь ему хотя бы не придется тосковать, теперь они вообще станут неразлучны, только уже не в норе, а где-нибудь там за, самим солнцем, за которым Сол так всегда мечтал оказаться.