Что-то я отвлекся. Вобщем, неуклюже лавируя на зыбких барханах, Сол снова упал. Поднявшись на ноги, несколько секунд он безумно вертел головой по сторонам и вращал глазами, пока не приметил, наконец, мою трубу. Ну, точнее, не саму трубу, а кладбище старых железных монстров, посреди которого она находилась.
Сол говорит, раньше его соплеменники называли это место дорогой, а железных монстров техникой или машинами, тут кому как больше нравилось.
Люди с помощью техники могли очень быстро перемещаться в любых направлениях, и не только перемещаться. Сейчас дорогу здорово занесло песком и пылью, и она мало чем напоминала себя прежнюю, пески давно сравняли ее с единой гладью пустоши.
Пустошь очень прожорлива, и поглощает все, что встречается на ее пути. Очень медленно поглощает, но так же неотвратимо как большой удав свою жертву!
Побелевший асфальт на ее теле давно растрескался как сухая кожа у старика, а мертвые машины, напоминающие огромные волдыри так и прикипели к нему заржавленными кузовами после крушения самолета. Самолет, сказал Сол - это большая железная птица, которую люди смогли приручить. Она переправляла их по небесам и помогала путешествовать, когда им это было нужно. Сол сказал, что ее звали Боингом. Странные они все-таки, и чего им пешком на земле- то не живется!
Сол никогда не говорил, почему так вышло, но однажды птица сорвалась с небес и рухнула прямо на эту самую дорогу. Упав, она еще очень долго не могла остановиться, увлекая за собой десятки машин, которые размолотило ее железным брюхом, словно консервные банки ножом.
Часть машин полностью выгорела, часть просто искалечило и раскидало в стороны, а сама птица обгорела только отчасти.
Я вот лично думаю, что птица просто устала, или даже умерла прямо в небе. Оно и понятно, я бы тоже устал возить такую тяжесть в себе, да еще и по воздуху.
Сол сказал, что, пассажиры ничего не успели почувствовать, все произошло так стремительно! По крайней мере, ему и мне хотелось в это верить. Всегда плохо, когда кто- то несправедливо умирает.
Рейдер
Тяжело дыша, высокий, крепко сложенный парень бросился к груде металлолома, на ходу снимая рюкзак и швыряя его под один из обугленных остовов над которым в смертельных объятиях аварии слились еще несколько автомобилей.
Следом за рюкзаком, со всего разгона, совершенно бесстрашно поднырнул и он сам.
И я его понимаю, заметил мышонок, наблюдавший за происходящим из трещины в водосточной трубе.
Любая мышь вам скажет, что поступила бы точно так же, и от страха протиснулась бы даже в самую узкую щель, если бы за ней гналось стадо свирепых котов.
Бежать дальше все равно не имело смысла. Впереди было лишь пустое, уходящее за горизонт молочное ничто, в котором растворялся строй неровной колонны тех самых ржавых машин и обломков самолета.
Возня и гортанное ворчание преследователей, еще несколько минут назад слышавшееся далеко позади, теперь отчетливо разносились эхом над головой беглеца и наблюдавшего за происходящим мышонка.
Грызун пискнул и замер, разглядывая тварей в безопасной прохладе своего укрытия.
Они появились из-за скупых дюн, редко усеянных бледным, а то и вовсе сухим, кустарником.
Твари нетерпеливо скалились, брызгали слюной, клокотали, жадно втягивали ноздрями воздух и явно негодовали по поводу утраты своей добычи, имевшей наглость спрятаться.
Сначала человек решил не отсвечивать и отлежаться, авось пронесет. Это могло получиться. Данная порода упырей не отличалась умом и сообразительностью, если бы не запах. Стервятники чуяли жертву! Поэтому отлеживаться было бесполезно. Выковырять лакомство из ее раковины - дело времени для любого уважающего себя хищника! Можно было рискнуть и попробовать прорваться к обломкам самолета. Там определенно должно быть больше пространства для маневра, а еще там можно затаится... Или вляпаться в еще большие неприятности.
Парень замер в нерешительности. Загнать себя в еще большую ловушку не хотелось, куда уж дальше. Но если повезет, то все его текущие неприятности на этом и закончатся. Вечная дилемма - быть или не быть. Так или иначе, пока он здесь валяется, охотники или стервятники как их еще называли, сами по себе никуда не денутся.
- Надо действовать, - подумал, кусая потрескавшиеся губы, рейдер.
- Хотя, ты уже додействовался, - злобно отдалось сарказмом где- то внутри, - Сол же самый умный, знает больше всех, лучше всех, и вообще, любит рисковать. Ну и что, нравится тебе теперь здесь валяться? долбодятел?!