Поэтому, я выбрал второй вариант поведения. Ну и в самом деле, зачем мне нужно, чтобы меня били? Ведь я уже понял, что агрессивное поведение это изначально проигрыш. Я кивнул в ответ головой, после чего, не дожидаясь тирады охранника о том, что нужно отвечать голосом, подтвердил свое понимание и вслух. Если уж и изображать труса, то пусть думают, что самый трусливый трус. Промелькнула мысль, что нужно было ответить так же громко, как и парикмахер, но понял, что это будет перебором. Ведь от меня пока что не требовали подобного.
Охранник досадливо поморщился, видно ему не нравилось, когда заключенные оказывались трусливыми и не шли на конфликт. Видимо у него были садистские наклонности, которые он мог удовлетворять через избиение заключенных. Он открыл дверь и подтолкнул меня внутрь. Я зашел в комнату, отметив, что охранник даже не ударил меня, пусть просто так, ради «профилактики», при всей своей садисткой натуре. Это навело меня на мысль, что у охраны, возможно есть некий запрет на любое немотивированное проявление агрессии. Над этим нужно было подумать, но сейчас был не самый лучший момент для раздумий.
Глава 9
Кабинет врача оказался просторным, при этом, он был заставлен различной аппаратурой, а так же имел несколько подсобных помещений. Самую малую часть из всего кабинета занимал широкий стол, на котором были разложены стопки бумаг, за которым сидел в роскошном кресле полноватый мужчина лет пятидесяти. У него были небольшие очки с круглыми линзами, которые постоянно сползали и ему приходилось ежеминутно их поправлять.
Завидев нас, он поднялся из-за стола и двинулся в нашу сторону. Он был невысокого роста и теперь, когда он не сидел, его полнота еще больше бросалась в глаза. Одет он был в шорты и короткую рубашку, поверх которых, был небрежно накинут халат. На ходу врач посмотрел на наручные часы, после чего повернулся к охраннику, который проводил со мной инструктаж.
— Ви опоздали на десять минут. Я ждал лишнее время, ви понимаете, как ценно мое время?
Охранник замялся, а потом принялся бормотать, что у меня сломана рука, из-за этого случилась задержка, о чем они предупреждали господина доктора. Тот покивал головой, после чего указал на свои часы, после чего выдал новую порцию нравоучений. Я невозмутимо слушал его тираду, подметив, что доктор либо не выговаривает букву ы, либо сознательно заменяет ее. Так же я понял, что зрение у доктора отличное, а очки он носит по какой-то неведомой причине, возможно считая, что они создают некий образ.
— Я помню, ви позвонили и сказали. Я прибавил к обичному получасу еще десять минут, но после прибития прошло целих пятьдесят минут. Вопрос, где ви били еще десять минут? Я пока займусь пациентом, а вы займитесь написанием объяснительной.
Охранник тут же исчез из кабинета, а я подумал о странной иерархии царящей в этом заведении. Доктор же повернулся ко мне, осмотрел меня, после чего приглашающим жестом предложил пройти ближе к кушетке, которая располагалось в углу комнаты.
— Раздевайтесь до трусов, молодой человек. Имеются ли у вас жалоби?
— Ну. я вроде руку сломал.
— Как давно?
— Вчера.
— Вчера? И до сих пор не зажила?
— Нет.
— Странное дело. Позвольте взглянуть.
Доктор подошел ближе, а я поднял сломанную руку выше, показывая ее. Доктор обхватил мою руку, прощупал ее, после чего отвел меня к небольшому столу, над которым нависал некий аппарат. Уложив мою руку на стол и велев не шевелиться, доктор опустил аппарат ниже, раздался щелчок, после чего из бокового отверстия аппарата выполз снимок. Доктор оглядел его и повернувшись ко мне, покачал головой.
— Рука болит?
— Ну. иногда.
— Понятно. Эх, проклятые наркотики, губят нашу молодежь. Как это печально. Пройдемте, молодой человек, вилечим вашу руку.
Меня завели в подсобное помещение, где уложили на операционный стол. Охранник, видимо уже привычный, принялся фиксировать мои руки и ноги. Доктор же копошился рядом со странным прибором, нажимая какие-то кнопки, попутно он болтал.
— Видите ли, молодой человек, наркотики страшное зло. Они разрушают наше общество, губят его, вот и вас, чуть не погубили.
— Меня? Но я не употребляю наркотиков!